К утру вьюга стихла. Дарьяна взяла ведро и отправилась к колодцу за водой. Ярко светило солнце, мороз щипал щёки и нос, а дыхание выходило белыми облачками. Проходя мимо избы кузнеца, Даря увидела столпившихся во дворе людей. Вот тогда она и узнала, что Анника, жена кузнеца, бесследно исчезла.
Жаль её. Красивая была женщина. Стройная, голубоглазая. К тому же на сносях. Только поговаривали злые языки, ребёночек то не от мужа.
Стали обсуждать местные жители, где искать женщину. А дед Микола возьми и ляпни, будто Валор сам отвёз неверную супругу в лесную чащу на съеденье колдуну. Мол, не стерпел позора и голодных мучений несчастной женщины, да чужого, нерождённого ребёнка.
Толпа ахнула. И люди зашептались пуще прежнего.
Последние годы жители деревни не испытывали недостатка в зерне. Урожай собирали богатый, хватало на продажу. Все забыли, что такое голод. Но даже сейчас, несмотря на нищету и истощение, жители Тэнрики продолжали оставаться людьми.
Староста с мужиками быстро организовали поиски. Скрутили душегуба и отправились прочёсывать лес. Вернулись под вечер. Ни с чем.
На собрании приняли решение посадить кузнеца под замок. Только потащили душегуба к амбару, как прибежала жена местного гончара с вестью о том, что всё-таки нашли Аннику, а точнее её изуродованное тело.
Всей толпой жители бросились за перепуганной женщиной на окраину деревни. В свете факелов люди столпились вокруг истерзанного тела.
Даря в ужасе зажала рот рукой, чтобы не закричать.
Глубокие раны зияли на груди и животе убитой, а кровавые следы на снегу тянулись к ручью. От такого жуткого зрелища некоторым стало дурно.
Тёмный колдун голодает, прошептала Милана, жена гончара.
От её слов не только у Дари коленки затряслись.
Кто знает, насколько он голоден после долгого затишья, задумчиво протянул хромой дед Микола.
Видать, сильно. Раз из проклятого леса в деревню посмел явиться, послышался женский дрожащий голосок из толпы.
Глядя на перепуганных людей, собравшихся рядом с окровавленным телом, Дарьяна видела, как дрожали от страха молодые худенькие девчушки, как взволнованно охали и причитали женщины, как напряжённо хмурил кустистые брови староста, как катилась скупая мужская слеза молчаливого Жуля.
Даря обняла брата, да так крепко, как в детстве, и уткнулась носом в его плечо. Прежде Жуль всегда обнимал её в ответ, но сейчас не шелохнулся. Он стоял, словно окаменев.
Девушка понимала, даже на войне брату не приходилось видеть подобное зверство
Глава 3
Время шло. Зима была в самом разгаре. Лютая, холодная. Как и обещала бабка Сида.
В деревне Тэнрике всё замерло. Успокоилось. О тёмном колдуне жители деревни на время забыли. Люди строго соблюдали правила: не пересекать ручей, за которым раскинулся проклятый лес, и возвращаться домой до темноты.
В один из дней, когда погода была хмурой, а по небу понуро ползли серые тучи, Дарьяна отправилась на опушку леса проверить силки. Она ничуть не удивилась, обнаружив первую ловушку пустой. Даря тяжело вздохнула и, попутно собирая хворост, пошла проверять вторую.
В этот раз её молитвы были услышаны. В силках запутался длинноухий тощий заяц. Он отчаянно пытался вырваться на свободу, когда резким и уверенным движение Дарьюшка свернула ему шею.
Возвращаясь домой, она представляла, как обрадуется брат, увидев её добычу. Они оба уже и не помнили волшебный вкус мясного бульона. Мысли о еде резко оборвались, стоило девушке заметить столпившихся людей возле крыльца её дома. Несколько местных мужиков, староста и, конечно же, хромой дед Микола, без которого не обходилось ни одно важное дело в деревне.
Девичье сердце забилось быстрее.
Бросила вязанку, растолкала мужиков на входе и влетела в сени. Но стоило Даре распахнуть дверь, как девушка тут же застыла.
Её молчаливый и спокойный брат в этот раз о чём-то громко спорил с пекарем. Никогда прежде Даренька не видела Жуля таким. Лицо его было белым как мел, руки сжаты в кулаки, а в глазах застыли боль и отчаяние.
Мужчины резко замолчали. А после пекарь и вовсе ушёл, прихватив с собой младшую дочку, которую Даря даже не приметила с испугу.
Шмыгнув носом, Ринка вытерла слёзы и поплелась вслед за отцом. А Даря принялась выспрашивать брата, в чем дело. Да только без толку. Жуль упорно молчал. Только вздохнул тяжело и обнял сестру за плечи.
Позже, когда Дарьяна разделывала заячью тушку, Жуль всё же сухо обронил, что надумал жениться на Ринке.
Такого Даря не ожидала. С ножом в руках она медленно опустилась на лавку и ошарашенно посмотрела на брата.
Дождитесь лета, только и смогла произнести она.
Девушка никак не могла понять, зачем играть свадьбу зимой. В деревне голод. Запасов почти не осталось. Разве нельзя потерпеть до лета? Собрать новый урожай. Тогда и справить свадьбу.
Но, видимо, чувства брата были настолько сильны, что ему не терпелось жениться.
Всё решено, резко ответил он, и вышел, хлопнув дверью.
Не сказать, чтобы младшая пекарская дочка Даре не нравилась. Скорее ей не нравился взгляд, которым та смотрела на Жуля. Холодным, колючим. Но никто мнения Дарьюшки не спрашивал.
Свадьбу сыграли спустя несколько дней. В маленькой деревянной часовенке на окраине собралась вся деревня. В лучшие времена свадьбы справляли с размахом. Гости гуляли не один день, а столы ломились от угощений и напитков.
На этот раз отмечали в кругу семьи. За скромно накрытым столом сидели: пекарь с супругой, Жуль с молодой женой и Даря. Осторожно бросая короткие взгляды, девушка внимательно изучала новоиспечённых родственников.
Мрачный, болезненный вид пекарской жены наводил тоску. Поговаривали, уже не первый год женщина страдала от недуга.
В отличие от матери, Ринка в простеньком белом платье была невероятно хороша. С Дарьяной они были немного похожи. Пронзительные зелёные глаза, чёрные, как смоль косы. Вот только дочка пекаря была постарше и имела весьма пышные формы. В то время как Дарьюшка была тощей, как щепка.
Посидели за столом, поели пирог с картофелем, мочёных яблок и выпили хмельного кваса. От чего широкое лицо пекаря раскраснелось ещё сильнее, а глаза заблестели. Внешне Дареньке он не нравился, особенно его жидкие рыжие волосёнки и козлиная бородка. Но мужиком он оказался хорошим, не жадным. В приданное дочери выделил полмешка зерна. У Дари и Жуля появился шанс дотянуть до нового урожая.
Чтобы молодожёны могли побыть наедине, девушке пришлось отправиться погостить к бабушке.
В хозяйстве у старой Сиды дел не проворот. Весь день Даря занималась делами: расчистила двор от снега, наколола дров и растопила печку.
Вечером, сидя с бабушкой за столом, Даря наблюдала, как костлявые руки старушки ловко перебирали пучки сухих трав.
Бабушка, неужели тебе не страшно жить тут одной? спросила Даря, прислушиваясь, как где-то вдалеке завывают волки.
Не бойся внучка, ласково улыбнулась Сида. В этой глуши безопаснее, нежели в деревне будет.
Девушка не поняла сказанного. Но она привыкла к странностям бабушки. К тому же Сида любила говорить загадками.
Внученька, что же ты молчишь, да не рассказываешь. Али не мерещатся больше тени проклятые?
Нет бабушка. Настой твой хорошо помогает.
Надобно в прок заготовить. С собой заберёшь, спохватилась Сида.
Кряхтя и охая, старушка поднялась и пошаркала в сторону печки. Затем ощипала пучки трав разных в миску и залила кипятком. Комната тут же заполнилась запахом мяты, зверобоя и других терпких трав.
Неделю настоится, как цвет на красный поменяет, тогда и готово будет, наказала она, протягивая внучке миску с отваром.