Из близлежащего дома вышел мужчина, и посоветовал мне позвонить в милицию. Я с трудом до нее дошел, и рассказал об ограблении. Когда милицейский уазик приехал, я с трудом им рассказал, как и где это произошло. Описать, как они выглядели, не смог было темно, и меня так быстро выключили, что у меня не было времени их разглядывать. Милиция, правда, задержала по горячим следам несколько парней, но это оказались не те, и потом их отпустили.
Я пришёл домой, и потом восстанавливал всю зиму свои документы. Трудней всего, оказалось, было восстановить трудовую книжку она была заполнена, и там уже был вкладыш. Я работал во многих местах, и почти все организации, где я работал, мне пришлось объехать. Полностью эта эпопея с восстановлением документов закончилась только летом. В конце весны, когда растаял снег, проходя около леса в конце одной из улиц, я нашел несколько книг по геологии никелевых месторождений. Они были мокрыми, грязными, но с автографами геологов, которые их написали. Я не стал их забирать, они так и остались лежать в этой помойке.
Лена согласилась на развод, когда я приехал к ней зимой. У нее были деньги, которые я получил за камнерезные изделия, которые дал мне на реализацию начальник партии, и мне надо было ему их вернуть. Она зашла в банк, забрала их со своего счета, и протянула их мне, и предложила мне посмотреть фильм, который был сделан на нашей свадьбе. Но я отказался: мне и так было плохо, без этого фильма. Через несколько недель мы развелись, но не в суде, а в загсе, потому что у нас не было детей. Я снова стал свободным.
Потом мы встречались несколько раз в столовой, куда приходили обедать. Не общались, просто здоровались, как цивилизованные люди. Последний раз я ее видел в библиотеке, куда зашел, чтобы сдать книги. Я уже работал геологом, нашел свое первое урановое месторождение, и вел после работы довольно спокойную жизнь, безо всяких приключений и встреч.
Я немного чувствую виноватым перед ней, но мы оба совершили ошибки, и в результате их наша семейная жизнь кончилась, даже не успев начаться. Жизнь такая непредсказуемая штука похожа на дорогу, с разными развилками и поворотами. Не знаешь, куда приведет тебя следующий поворот, или сделаешь ошибку, свернув не по той дороге на перекрестке.
Встречи на вокзалах и в вагонах электричек
Проснулся от того, что на мою ногу что-то упало. Я ехал в вагоне электрички к Нижнему Новгороду и мирно спал, пристроив свой рюкзак за спину, чтобы не дуло с окна и положив свои ноги на сиденье. Перегон был длинный, и я не боялся, что просплю свою станцию, она была конечной. Из Кирова я выехал поздней ночью, или слишком ранним утром, и сейчас смотрел в окно, за которым в утреннем полумраке проносились серые пейзажи. Глядеть на начинающее серое утро оказалось скучным занятием, и я постепенно уснул.
На одной моей ноге сейчас лежала шоколадная конфета. Пришлось проснуться и выяснить, кто мне ее кинул, и зачем. В соседнем купе сидела молодая девушка лет тридцати, и кроме нее, кинуть в меня конфетой было некому. За первой конфетой последовала еще конфета, потом еще, и пришлось ее съесть. Когда я съел такой вкусный и неожиданный завтрак, надо было познакомиться с такой интересной попутчицей, и я пересел в соседнее купе, к ней поближе. В вагоне кроме нас никого не было. Я спросил у нее, куда она едет. Она тоже ехала в Нижний Новгород, стала скучать, и решила разбудить меня. Как позже оказалось, у нее был полный пакет конфет, и часть их она стала кидать в меня такая вот Снегурочка мне попалась в электричке. Девушки перед свадьбой вообще берегут слова, и она сначала молчала, предоставив мне самому выбирать тему разговора.
Я начал говорить о всякой ерунде, и постепенно перешел к самым интересным случаям в моей жизни. Ехать было еще долго, я закусывал конфетами, и не спеша рассказывал ей о своей геологической жизни. Электричка мчалась по бескрайним кировским лесам, и под стук колес она много узнала о геологах, и немного о моей жизни. Это продолжалось, наверное, часа четыре. Когда я настолько устал молоть языком, что стал рассказы прерывать долгим молчанием, она призналась мне в том, что я ей сразу понравился, и призналась мне в своей неожиданной вспыхнувшей любви, написала свой адрес в моем блокноте.
Она была не в моем вкусе, но я ей не стал говорить об этом. Некоторые ее немногочисленные фразы для меня были неприятны, особенно когда она рассказывала о людях, с которыми она была знакома. Матерных слов в ее рассказах не было, правда, но рассказы ее и характер ее мне не нравился. И я решил ей не писать.
Электричка уже катилась по пригородам Нижнего Новгорода, она отдала мне остальные конфеты, достала из другого пакета всякие кабели, наушники и прочую электронную ерунду для смартфонов. Мне они в принципе были не нужны, но на всякий пожарный случай я взял наушники и пару поводов для зарядки, чтобы ее не обижать и себя в награду, за мои рассказы. Мы вместе вышли на вокзале, прошли по подземному переходу и расстались, навсегда. Она поехала в хостел, а я отправился за билетами на электричку, которая отправлялась через час, до города Владимира На этом наше знакомство закончилось. Этих конфет мне хватило до самой Рязани, я их ел с удовольствием, и вспоминал эту Снегурочку.
В следующей электричке мне снова повезло с попутчицей. Соседка, немолодая женщина, сказала мне пару дежурных фраз, я на них ответил, потом пересел к ней поближе, и мы провели всю дорогу за беседой. Темы для разговора возникали буквально на ровном месте, и беседа не прерывалась ни на одну минуту. Обсуждалось все, начиная с погоды, семейных отношений и спорта. Электричка до Москвы ехала около четырех часов, и этого времени хватило на то, что я устал говорить. У попутчицы такой проблемы, похоже, не возникало. Когда, наконец, народ потянулся к выходу мы подъезжали к московскому перрону, она поблагодарила меня за общение, и мы распрощались.
Я вышел с толпой пассажиров с перрона, остановился около урны, с удовольствием закурил, и осмыслил трудное начало моего путешествия. За неполные сутки я говорил практически девять часов. Надо было в дальнейшем мне не связываться с женщинами в электричках.
Я докурил сигарету и направился в пригородные кассы за очередным билетом мне предстояло ехать еще долго, и следующий город был Рязань. Я замолчал, надолго, и до возвращения в свой город берег слова, стараясь сохранить свой внутренний баланс, нарушенный такой интенсивной болтовней.
***
В следующей поездке я нечаянно познакомился с попутчиком: в Киров я приехал вечером, взял билет до Нового Новгорода, и пошел на свое любимое место. Оно находилось в зале ожидания прямо над железнодорожными путями, и было занято. В зале было мало пассажиров, и я сначала направился за чаем, в небольшое кафе. Девушка налила в мою походную красную кружку кипятка, положила сахар, и я уселся за столик, который постоянно занимал, когда приезжал в Киров. Мне был виден весь зал, и за моей спиной был кран с горячей водой и раковина. Иногда мне приходилось в ней купать свои жирные пальцы, которые я пачкал жареной курицей, и даже не вставал со своего стула просто поворачивался и открывал кран.
Сегодня мне хотелось только пить, а ужинать собирался в большой столовой, рядом с вокзалом. После чая я отправился на свое обычное место рядом с розеткой, в которой заряжал свой ненасытный смартфон. Аккумулятор в нем стоял довольно слабый, и одной зарядки мне хватало только на день. Приходилось каждый день заряжать аккумулятор, и я уже знал, где находятся розетки, на каждом вокзале, от Екатеринбурга до Смоленска.