Рядом с розеткой сидел на моем месте молодой парень с большой сумкой. Он был деревенского вида, и очень здоровый, прямо как шкаф. Я уселся с ним рядом, и попросил его разрешения воткнуть розетку блок питания. Он посторонился, я воткнул свой блок питания, и снова уселся. Мы посидели молча несколько минут, а потом начали разговор. Я всегда говорил попутчикам, что просто еду, до города, в котором еще не был, в общем, турист. А мой собеседник жил деревне в Пермском крае, и искал работу: получил приглашение от какой-то фирмы в Нижнем Новгороде, и сейчас поехал туда устраиваться.
Профессии у него не было, и он зарабатывал себе на жизнь грузчиком. Правда, от такой работы, по его словам, у него постоянно болела спина, но это было для него единственное занятие, которое приносило деньги.
Мы просидели с ним всю ночь, и он рассказывал мне всякие истории, как он живет, работает. Сначала мне было интересно слушать, но в конце я устал от его общества. Когда наша электричка подъехала к перрону, я затерялся в толпе пассажиров и поехал дальше один: одному мне было ехать гораздо удобней, и не надо было поддерживать разговор, если попадался словоохотливый попутчик. В Нижнем Новгороде мы с ним еще встретились в пригородных кассах, но вскоре расстались, и я подумал, навсегда. Но ошибался.
Через несколько месяцев я ехал из Перми в Удмуртию, и вновь встретился с этим здоровяком. Он зашел в вагон с огромным матрасом для двуспальной кровати. Я знал, что скрутить такой матрас в рулон было очень трудно: это под силу только очень сильному человеку. А это оказался мой бывший попутчик. Мы узнали друг друга, и начали разговаривать как хорошие знакомые. Он не устроился на работу в фирму, в которую тогда ездил, и вернулся в свою деревню. Сейчас у него работа была в Перми, и он ездил туда каждую неделю. А этот матрас ему достался даром, и с ним он ехал домой. Я ему глазами указал на молодую, симпатичную даму, которая стояла рядом, и шутливо предложил ему жениться на ней, и испытать свой матрас в деле. Но знакомиться он не стал оказался очень робким.
Так, в разговорах, прошло часа два. Он попрощался, и вышел со своим матрасом на каком-то полустанке. Я поехал дальше, и вспомнил старую, но верную поговорку, про две горы.
***
С одним парнем из Перми я ездил вместе несколько раз. Он был менеджером футбольной команды, направлялся в таком же направлении, как и я, и мы вместе ехали почти сутки в первый раз, когда познакомились. Потом, в Ростове, мы распрощались, и разъехались в разные стороны. Мне надо было съездить к своим двоюродным братьям Таганрог, а ему надо было в Сочи. Я привык путешествовать один, и в конце путешествия стал уставать от его компании.
Через два месяца, когда я ехал с Крыма домой, снова его встретил, в том же Ростове. Тогда железнодорожная ветка проходила через кусочек украинской территории, и одна станция делилась пешеходным мостом на украинскую и российскую части. На одном конце пешеходного моста был украинский пункт пропуска, а на другом российский. И хохлы, направляясь на рынок, который находился на российской части этого села, пересекали границу между двумя странами несколько раз в день. Интересно было на этом рынке ходить среди этих бывших советских граждан, разделенных сейчас простым пешеходным мостом. Одна пожилая украинка на этом рынке меня несколько раз называла сыночком, хотя я был ее старше на пару десятков лет, но не обижался.
На украинской части этого села я не был, и какие там были порядки, не знаю. У меня даже не смотрели паспорт, когда я с электрички шел на станцию. Правда, в один раз, когда я шел последним, российский солдат решил проверить мой рюкзак, и первое, что я из него достал, была армейская дембельская фляга, которая всегда ездила со мной по России, и за рубежом, и в ней была вода. Когда военный увидел ее, то сразу спросил, с электрички ли я иду, и потом меня пропустил и даже не стал смотреть остальное содержимое моего рюкзака.
Мы с этим футбольным менеджером взяли билеты, и до самой Удмуртии ехали пригородными поездами вместе, почти сутки. Останавливались по пути в разных городах, ждали следующую электричку и общались. В Глазове его путешествие закончилось, и мы попрощались. Больше в этом году я никуда не ездил, а весной следующего года, когда поехал из Перми в Киров, вышел в городе Балезино на конечной станции. Подошел к расписанию, и сразу выяснил, что дальше мне проехать на электропоезде нельзя в расписании не было электропоезда до Кирова. Я задумался, и стал бродить взад и вперед по залу ожидания, вспоминая, как же я раньше ездил.
В зале ожидания, на одной скамейке дремал знакомый это опять был футбольный менеджер. Я его сразу разбудил, и мы оба были рады нежданной встрече. Но он ехал обратно, в Пермь, а мне напомнил, что до Глазова мне надо было проехать на автобусе, а там снова продолжить путешествие пригородным поездом. Я простился с ним, и пошел на автобусную станцию.
Так, во встречах и расставаниях, проходили мои путешествия по стране. И если я не встречал в пути людей, мне уже знакомых, то обязательно знакомился с новыми попутчиками, и ехал с ними дальше. Но специально не знакомился одному как-то было привычней и удобней ездить.
Воробьиные разборки
Три скворечника в одном огороде это нормально летом в них живут разные птицы, с разными характерами. Главное, чтобы птичьи домики были подальше друг от друга. Иногда даже и не знаешь, кто в них поселиться весной, и в котором домике может воробьиная семья, а может синицы или горихвостки. Все они летают весной и летом, трудолюбиво и сосредоточенно собирают в огороде вредителей, стараясь не мешать друг другу.
Раньше в огороде у меня был сначала один скворечник, но как-то я нашел на чердаке дома небольшой деревянный ящик. Сначала в нем лежали гвозди, потом, когда в ходе ремонта они закончились, я его разобрал и подумал, что из этих досок может получиться отличный скворечник. Зимой, когда было свободное время, я его сделал и весной повесил в огороде.
Теперь уже две пернатые семьи выводили в них своих птенцов. Я решил не останавливаться на достигнутом, и следующей зимой сделал еще один. Они располагались далеко друг от друга, и в окно из кухни было их видно все три. За завтраком летом я всегда смотрел на кипучую деятельность обитателей этих скворечников, и мне надо было сделать еще один, четвертый я уже нашел для него место.
Однажды весной в самом первом скворечнике пыталась поселиться горихвостка, а во втором, которых был в метрах десяти от первого, уже жили воробьи. К ним часто прилетали гости, и тогда им всем не хватало ветки над скворечником. Штук десять воробьев-гостей целыми днями чирикали, перебивая друг друга на этой ветке, и это был настоящий шумный воробьиный базар.
Когда настоящая певица, горихвостка, решила поселиться рядом с ними, это не понравилось всей многочисленной воробьиной шайке, и я стал свидетелем птичьей разборки. Выглядело это так: вся воробьиная стая уселась на ветки над скворечником, который облюбовала для себя горихвостка и подняла такой шум, что я вышел в огород посмотреть, что это там случилось. Оказалось, что воробьи выселяют горихвостку. Она терпела этот шум, сколько могла, но потом улетела навсегда, искать более спокойное и тихое место, подальше от таких шумных и склочных соседей, какими оказались эти воробьи.
Наверное, характер у птиц, как у людей тоже бывает разный иногда живет спокойная трудолюбивая воробьиная семья, а иногда живут такие наглые и шумные воробьи, что только диву даешься.
Волшебные очки
Получив в одной из банков распечатку, в которой были условия по вкладу, я вышел с моим приятелем на улицу и стал ее внимательно читать. Процентная ставка была хорошей, и я решил положить в этот банк остатки моей получки, сунул лист бумаги в карман и сказал приятелю, что банк хороший, и ставка по депозиту выше, чем у банков, в которых я уже побывал. Он сразу поинтересовался, прочитал ли я строчки, которые были внизу листа. Они были напечатаны таким мелким шрифтом, что я даже не попытался этого сделать у меня стало ухудшаться зрение, и такой мелкий шрифт мог прочитать только с лупой.