Мэрилин! попыталась остеречь ее Клара.
И, как только дети вышли из комнаты, откашлялась и сказала, хотя обижать Мэрилин ей совсем не хотелось:
Я понимаю, что это была шутка, но мне все же кажется, что не следует разговаривать с детьми подобным образом.
Подобным это каким, дорогая?
Раздавая обещания отшлепать до смерти, сказала Клара, чувствуя себя несколько неуверенно.
Разве могла она выразить словами, что довелось пережить ее детям? Рассказать, как Барри избивали до потери сознания, а маленькую Пег запирали в темной кладовой? Как детей лупили домашними шлепанцами и секли розгами? Последняя управляющая Грейнджем, сестра Юнис, любила такие варварские наказания. И до сих пор ее имя пробуждает страх в сердцах этих детей. При ней здесь правил террор, и понадобилось немало времени, чтобы дети привыкли к тому, что их не собираются избивать, едва они нарушат какое-нибудь правило. И уж меньше всего им были нужны сейчас какие-то угрозы, как бы шутливо они ни были преподнесены.
Клару очень удивило то, что Мэрилин так внимательно ее выслушала, а потом сказала: «Ну, тебе лучше знать, тут ты эксперт», и, похоже, в этих ее словах не было ни капли сарказма, хотя Клара долго и пристально всматривалась в ее лицо, пытаясь понять, не издевается ли над ней Мэрилин.
Я, конечно, еще не совсем понимаю, через что прошли эти дети, продолжала Мэрилин, но хочу попробовать это понять.
Клара просто ушам своим не верила. Ведь когда она сама выражала какое-то несогласие с родителями по любому поводу, те могли воевать с ней по нескольку дней, даже если и были в душе с ней согласны; и очень не любили, когда она выдвигала какие-то собственные идеи.
Я ведь здесь для того, чтобы помочь тебе, девочка, весело сказала ей Мэрилин, а вовсе не для того, чтобы навредить. Не забывай об этом. И в случае необходимости спокойно ставь меня на место.
До чего же легко будет привязаться к этой женщине, поняла Клара. Как поняла и то, что заблуждалась, считая невозможным, чтобы такая великолепная светская дама пожелала стать одомашненной, прирученной. Вот сейчас, например, Мэрилин сидела и преспокойно подшивала подол на Ритиной зимней юбочке, а рядом в пепельнице дымилась ее сигарета.
Тебе Майкл рассказывал, как он в шесть лет потерялся на пляже? спросила Мэрилин. Когда я его отыскала, он ел мороженое и вообще прекрасно проводил время. Такой уж он был, мой Майкл.
Клара рассмеялась, ибо с легкостью могла себе представить подобную сцену. Майкл никогда не чувствовал себя ни потерявшимся, ни растерянным и это в нем, как и многое другое, всегда ее восхищало.
После чая Мэрилин собрала детей в кружок и сказала, что хочет им что-то показать. Порывшись в своей сумке, она извлекла оттуда какую-то фотографию, и на лицах детей отразилось разочарование они, как всегда, надеялись на сладости.
Вот это мисс Ньютон в 1943 году всего шесть лет назад, сказала Мэрилин. А это мой мальчик, мой сын, Майкл.
Клара и Майкл были сфотографированы у ворот Букингемского дворца; они приняли величественные позы, притворяясь членами королевской семьи. Майкл был прирожденным туристом. Ему хотелось посетить все места, о которых он хоть что-то слышал. А в тот раз, помнится, Клара долго сопротивлялась: «Какой смысл в таком снимке, ведь мы же все равно внутрь войти не сможем?» однако ей никогда не удавалось слишком долго сопротивляться предложениям Майкла, что бы он ни предлагал.
Я помню, кто сделал этот снимок, сказала она.
Это была очень похожая на них пара американский военнослужащий и его британская подруга. Клара помнила и то, как сильно тогда смутилась. Порой в обществе Майкла она казалась себе совершенно особенной, однако в такие вот моменты, встретившись с точно такой же парой американца и англичанки, она чувствовала себя настолько обычной, заурядной, словно вся ее жизненная история, словно и сама ее жизнь двух грошей не стоит. Интересно, вдруг подумала она, а как сложилась жизнь у той пары? Может, и он тоже погиб? А может, им все-таки удалось сорвать джек-пот? Может, они как, например, Руби с ее американцем благополучно пережили войну, а потом, уже в мирное время, расстались?
Вот он, Майкл: тщательно подогнанная военная форма, очень коротко подстриженные волосы и улыбка во весь рот. Она однажды даже спросила у него: «Неужели ты всегда улыбаешься?» и он ответил: «Когда я с такой девушкой, как ты, то уж точно! Да и почему бы мне не улыбаться?»
Сама Клара на фотографии выглядела наивной молодой девушкой в облегающем белом свитере. Неужели она и впрямь была такой наивной? Как же сильно она с тех пор изменилась! Порой она даже себе самой кажется испорченной. Она хорошо помнила, как смотрели ей вслед женщины постарше с некой смесью снисходительности и, нет, не зависти, а тоски. Видно, вспоминали собственную юность и то затишье перед бурей.
Забавно, но сейчас она сама себя воспринимала как совершенно другого человека, живущего совершенно иной жизнью.
Вечером перед тем, как отправиться в гостиницу, Мэрилин крепко обняла Клару и долго не выпускала из объятий. Потом слегка отстранила ее от себя и, с улыбкой глядя ей в глаза, сказала:
Ты только глянь! Теперь я хорошо понимаю, почему Майкл в тебя влюбился!
Клара моментально вспыхнула, а Мэрилин продолжала:
А ведь он был действительно в тебя влюблен. Я помню каждое слово из того письма, где он впервые написал мне о тебе: «Ма, эта английская девушка заставляет мое сердце петь. Мы, может, и находимся в состоянии войны, но при ней я всегда чувствую себя королем». Пять лет уже прошло. Иной раз кажется, будто целая жизнь и одновременно всего лишь одно мгновение.
Глаза Мэрилин были полны слез. А Клара была настолько потрясена, что даже говорить не могла.
Спасибо тебе, сказала Мэрилин, за то, что сделала последние месяцы жизни моего мальчика такими драгоценными. О большем я, его мать, и просить бы не могла.
А на следующее утро Мэрилин уже стучалась в дверь Грейнджа, одетая словно для вечеринки в саду. Она даже немного покружилась и спросила:
Похожа я на принцессу Элизабет, а?
Ничуть она не была похожа ни на принцессу Элизабет, ни на любую другую англичанку, хотя Клара так и не сумела понять, что именно делает ее такой непохожей на них: может, яркое живое лицо? Или обаяние? Или потрясающая внешность?
А что, это нормально есть по утрам копченую селедку? И хоть я знала, как вы, англичане, любите чай, но понятия не имела, что здесь это всеобщая одержимость!
Они пошли прогуляться по главной улице Лавенхэма, и Мэрилин там восхищало буквально все, даже какой-то пьяница, чего-то требовавший у дверей почтового отделения. У Клары этот тип как раз ни малейшего восторга не вызвал, ей казалось, что он попросту портит пейзаж, который без него был бы весьма привлекательным.
Я, пожалуй, дам ему немного мелочи, сказала Мэрилин. Пусть купит себе выпивку.
Не-ет, не надо, Клара даже немного растерялась. Или, если уж вам так хочется, купите ему лучше эклсскую слойку или Ей так хотелось показать Мэрилин Лавенхэм в самом лучшем виде, а он представал перед ней в весьма неприглядном обличье. Но у Мэрилин, похоже, подобные сцены не вызывали ни капли раздражения. Ей легко доставить удовольствие, думала Клара, но дело не только в этом. Просто Мэрилин, как и ее сын, обладает щедрой благородной душой.
Они как раз наслаждались тюдоровским стилем, в котором была некогда построена старинная прядильная фабрика, когда Клара краем глаза заметила змеей крадущегося к ним Джулиана Уайта. «О нет!» только и успела подумать она, а он уже оказался рядом и моментально завоевал внимание Мэрилин, демонстрируя свои великолепные «английские» манеры. Это было похоже на некий сеанс гипноза. Они обсудили достоинства гостиницы «Шиллинг Армз», а потом, склонившись к Мэрилин, Джулиан заговорщическим тоном спросил: