Как «не взрослая»? Тебе ведь семнадцать?
Мне только пятнадцать! И потом, наш Иоанн Грозный, едва войдя в свой кабинет, тут же позвонит моим и скажет, что отпустил меня с тобой. Представляешь, что будет, если я не вернусь домой вовремя?
Ну, что ж, вздохнул Евгений. Тогда поехали домой
Приехали, молодой человек. С вас двадцать рублей.
Сообщение таксиста вернуло Евгения в настоящее. Оказывается, погрузившись в воспоминания, он незаметно доехал до «Метрополя». Расплатившись с водителем, юноша вылез из машины, забрал чемодан и вошёл в отель. Справившись у портье, в каком номере остановились супруги Демидовы, он поднялся на нужный этаж и постучался в двери номера люкс.
Едва взглянув на сына, Демидов-старший сразу понял, что того мучает похмелье:
Что, сын, хорошо повеселился вчера?
Ну да, смущённо ответил Евгений. Теперь вот башка трещит, сил нет.
Иди прими душ сначала горячий, потом холодный, а затем плотно позавтракай. Станет легче.
Пока душ вымывал из тела последствия прошлой ночи, в мозгу опять крутились воспоминания о той встрече с Лилей.
Ты, наверное, в консерваторию будешь поступать? спросил Евгений у Лили, едва они устроились в салоне автомобиля и тронулись в путь.
Нет. Я собираюсь на филологический, а музыка это для души.
А зачем тебе общественная работа? Играть для души можно и дома.
Можно. Но мне нравится что-то делать для этих людей, ведь у них никого нет. Я играю им не только по праздникам, но и просто так, пару раз в неделю. А концерты вроде сегодняшнего позволяют мне иногда пропускать школу.
Тебе не нравится учиться? удивился Евгений.
Учиться нравится, но вот некоторых одноклассников я порой ненавижу!
За что?
Они мне прохода не дают! Постоянно делают грязные предложения. Я им, естественно, отказываю, а они мне мстят. То портфель украдут и спрячут, то в буфете толкнут. А на днях, как раз на уроке твоей мамы, пол-урока один дурак ручкой в спину колол и за волосы дёргал. Ну, в конце концов, я не выдержала и треснула его учебником по голове.
И тебя не выгнали? Евгений был поражён: в его время за такое поведение выгоняли с урока и отправляли к директору на ковёр.
Нет. Более того, твоя мама сказала, то это давно надо было сделать.
Они притормозили у ворот «наркомовского» посёлка, показали охранникам пропуска и въехали на территорию. У особняка Позёмкиных Евгений остановил машину и помог девушке выйти. Лиля поблагодарила молодого человека за то, что подвёз до дома, а тот поздравил её с успешным выступлением и на прощание поцеловал руку.
Лиля уже скрылась в доме, а Евгений всё стоял и смотрел ей вслед. Неожиданно он понял, что влюбился. Конечно, придётся быть терпеливым и подождать, пока девушка будет готова к близким отношениям. Если он поторопится и чем-то обидит Лилю, то Вадим Позёмкин попросту сотрёт наглеца в порошок. А пока он станет для неё хорошим, надёжным другом. С такими мыслями Евгений уселся в авто и покатил восвояси
Душ, как ни странно, прогнал похмелье и освежил. Побрившись, Евгений позавтракал вместе с родителями и стал ждать суженую.
Часы показывали уже половину девятого, но Полина не спешила вставать. Она вообще тяжело просыпалась по утрам и поэтому использовала любую возможность, чтобы подремать подольше. В начале мая девушке исполнилось шестнадцать, и все эти годы она жила в одной комнате с родителями и старшим братом.
Всего в их коммунальном бараке насчитывалось двенадцать каморок, и в каждой обитали семейства простых работяг с металлургического завода. Отец Полины, Анатолий Куликов, въехал сюда, когда устроился на завод токарем, где и вкалывал, пока не получил производственную травму. Поскольку несчастье случилось по вине предприятия, комнату за ним оставили. Сейчас Анатолий работал в обувной мастерской недалеко от дома, а его жена Зинаида мыла полы в продуктовом магазине по соседству.
Справа и слева от их барака в два ряда стояли такие же убогие общаги. Кухня, туалет и умывальная общие, в конце коридора. Горячей воды не было, мыться ходили в баню. Отапливались дома печами, а плиты для готовки хотя и были газовыми, но магистрального газопровода к ним ещё не подвели. Газ привозили в баллонах раз в три дня. Продукты хранили в погребе, общем на весь посёлок.
Комната, где жила семья Куликовых, считалась достаточно большой, и всё же вчетвером тут было тесновато. Всю обстановку составляли панцирная кровать, грубо сколоченный стол, четыре табуретки, буфет с «парадным» сервизом, шкаф для одежды, трюмо с мутным зеркалом и швейная машинка. Два угла отгораживали самодельные шторки. За ними прятались топчаны брата и сестры, настолько узкие, что спать на них можно было только при условии почти полной неподвижности, а на стенах висела пара самодельных полок для учебников и тетрадей.
Как и всякий обитатель барака, Полина мечтала о собственном доме с горячей водой, тёплым и чистым туалетом, просторными комнатами с красивой мебелью и широкой кроватью, чтобы не бояться упасть при каждой попытке поменять положение. Конечно, рассказывать кому-либо о своих желаниях Полина не рисковала. Она понимала, что советская девушка не должна стремиться к богатству, но ведь пофантазировать немножко никто не запретит? И Полина представила шикарно отделанную спальню и себя на необъятном ложе. Вообразила, что ей не надо ходить в школу, учить уроки, заниматься нескончаемыми делами по хозяйству. Девушка так глубоко погрузилась в мечты, что не сразу поняла, почему служанка, принесшая завтрак в постель, вдруг обозвала её лентяйкой и велела немедленно вставать.
«Безобразие! Служанки не должны так разговаривать с хозяевами. Уволю!» решила Полина, но служанка не отставала, и девушке пришлось вернуться в реальность.
Зинаида Куликова, невысокая рыжая женщина, стояла около топчана, уперев руки в бока. Она уже трижды просила дочь подняться, но та лишь натянула простыню на голову. Потеряв терпение, мать взяла полотно за другой конец и сдернула с непокорной девчонки:
Я кому сказала, вставай! Выдрыхлась небось до предела, лентяйка!
Без простыни было прохладно, и Полине пришлось оторвать голову от подушки.
Ну, ма-ам! обиженно произнесла она. У меня же каникулы!
Услышав это заявление, Зинаида рассердилась ещё больше:
Каникулы? А ты их заслужила, каникулы эти? В табеле сплошь «посредственно», да и те из жалости ставят! Зато хулиганить и учителям дерзить это пожалуйста! Я уже устала краснеть из-за тебя при встречах с учителями!
А тебя никто не заставляет к ним ходить! Пусть отец ходит! Он, по крайней мере, меня просто так любит, а не за отметки!
В ответ на дерзкие речи Зинаида отвесила дочери звонкую оплеуху. Полина схватилась за пылающую щёку, вскочила с топчана и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Только в коридоре девушка поняла, что не надела халат, но возвращаться сейчас хотелось меньше всего. Хорошо, что их комната примерно посередине коридора, значит, есть шанс добраться до умывальной незамеченной. Рванув к цели со скоростью, с которой никогда не бегала на физкультуре, Полина влетела в умывальную. На удивление там никого не было. Остановившись у ближайшей раковины, девушка плеснула воды себе в лицо и расплакалась.
Полина никак не могла понять, почему мать её не любит. Она слышала от Зинаиды обидные слова вроде «бездельница», «лентяйка» и «хулиганка» чаще, чем собственное имя. И ведь эти упрёки не имели никакого основания! К шестнадцати годам Полина не только вела всю женскую работу по дому, но и приглядывала за маленькими детьми соседей. Вот насчёт школы это правда. Выросшая рядом с мальчишками братом и его друзьями Полина была настоящим сорванцом в юбке. Её боялась даже отпетая шпана. Недели не проходило, чтобы Зинаиду не вызывали в школу для разговора. Возвращаясь оттуда, мать устраивала скандал с оплеухами и оскорблениями. Окончания Полиной семилетки ждали все: учителя, которые хотели наконец избавиться от проблемной подопечной, сама Полина, которой учёба давалась с трудом, а дисциплина была поперёк горла, и Зинаида, которой надоело выслушивать нелестные отзывы о поведении дочери. Но допустить, чтобы девчонка валяла дурака, она тоже не могла, поэтому поставила Полине жёсткое условие: либо та обуздывает буйный нрав и ведёт себя как полагается, либо идёт работать, причём на самую грязную и тяжёлую работу, на какую только брали женщин.