Так, а сейчас мы спросим урядника, как обстояло дело
И он спустился в зал.
Где у нас урядник? начал он рыскать взором по рядам, не вижу урядника, все дружно потупили взоры, разглядывая носки своих ботинок, а мне всё это было по барабану, я прямо на артиста смотрел. Ага, увидел, обрадовался судья, хватая меня за плечо, пошли расскажешь, как дело было.
Я пожал плечами и выбрался вместе с судьёй на сцену.
Позвольте представить вам, господа, урядника Жигина расскажите, Жигин, что случилось на берегу реки 3 сентября сего года.
Дык это самое, вашество, начал я подбирать слова, как же я могу рассказать, ежели меня в командировку в этот день отослали.
Гм, смутился судья от моего бойкого тона, и куда же у нас сейчас посылают урядников в командировки?
А то вы сами не знаете на сельхозработы вестимо. Картошку с морковкой убирать и складывать в закрома родины.
Странный урядник, замялся судья, на какие-то сельхозработы ездит по нашему делу есть что заявить?
А то как же, с большой готовностью продолжил я, унтер этот, не вслух будь сказано, не своим делом занимается, суёт свой длинный нос, куда не надо, а то, что ему положено делать, не делает гнать его со службы надо.
Тут уже не выдержал артист, исполнявший Пришибеева:
Что это вы такое говорите, господин урядник, взволнованно отвечал он, я свои обязанности от и до назубок знаю. И уж кому-кому меня работать учить, только не алкоголику уряднику.
Навет! возмутился я, я, если хотите знать, господин мировой судья, и капли спиртного в рот не беру. Когда на службе. А унтер на меня напраслину возводит сам-то небось на сельхозработы ни разу не ездил?
Видя, что разговор выруливает куда-то не туда, вмешался режиссёр из-за кулис, похоже, что тот самый Марк Розовский, изобразивший бога из машины.
Так, сурово сказал он, выйдя на середину сцены, Пришибеев, тебе месяц тюрьмы причитается
За что, вашбродь? изумился тот.
За всё хорошее, продолжил Розовский, тебе, судья, тоже месяц, но на сельхозработах там морковку некому собирать.
А мне чего? спросил я из чистого любопытства.
А тебе, урядник, идти в свой отдел допаивать схему, отчеканил он.
Слушаюсь, вашбродь, козырнул я, разрешите выполнять, вашбродь?
Выполняй, милостиво разрешил он, мы тебя найдём, если что.
И я со спокойной душой уселся на своё место в первом ряду, а театр продолжил своё представление, но уже без вовлечения присутствующих в процессы просто откатал «Историю лошади» в музыкальной интерпретации Розовского и Ряшенцева очень похоже на ДАртаньяна с тремя мушкетёрами получилось
А по окончании сокращённой версии мюзикла, когда я собрался назад идти, меня взял за рукав один из артистов и сказал, что главреж приглашает на поговорить. Отчего же не поговорить недопаянная схема может и подождать, решил я и зашагал вслед за этим артистом.
Режиссёр сидел на колченогом стуле за кулисами сцены за отсутствием гримерок они все тут вместе толпились, артисты этого погорелого театра.
Как зовут? хмуро спросил он, увидев меня.
Петей, отвечал я, а ещё Камаком.
Это почему? неожиданно заинтересовался он.
Я вздохнул и в двух словах объяснил ему этимологию моего прозвища и особенности нашего модульного стандарта.
Это хорошо, это хорошо пробормотал он, куришь?
Бросил недавно, но если с хорошим человеком за компанию, почему бы и нет, решил подыграть ему я.
Мы вышли в пустой коридор, он достал пачку «Родопи» и мы задымили, как паровозы.
Ты молодец, не испугался, выдал, наконец, он свой главный посыл.
Меня тяжело испугать, ответил я, вот буквально дня три назад чуть в небо не улетел вместе со смерчем, но не испугался и остался тут, на земле.
В вашей области дело было? живо переспросил он, я в газетах что-то про это читал.
Ага, подтвердил я, на севере, Варнаковский район, мы там колхозникам помогали.
Так вот почему у тебя урядник на сельхозработы поехал?
Да, наверно поэтому, осторожно согласился я, само собой из подсознания прорвалось.
Ты вот что, Петя, Розовский закончил курить и выкинул сигарету в урну, ты позвони мне как-нибудь, когда в Москве будешь, и он сунул мне в руку свою визитку. Может и договоримся о чем-то
Я в деталях рассмотрел визитку а не было на ней ничего, кроме ФИО и двух телефонов, и потом ответил:
Обязательно, Марк Григорьевич, следующая моя командировка точно не в колхоз будет вечером-то до скольки можно звонить?
Звони неопределённо ответил он, я поздно спать ложусь.
И на этом наша беседа плавно закруглилась. Я было ещё хотел сказать ему пару комплиментов по поводу мюзикла, но не успел, артисты пошли мимо нас шумной гурьбой, он и присоединился к ним. А я вернулся в отдел.
Ну ты дал, Камак, тут же получил я от Аскольда, поднявшись на свои антресоли по винтовой лестнице. Ну ты артист!
А чего все сидели, как в приёмной у зубного врача? ответил я, дышать даже боялись. Вот мне и стало обидно за наш институт.
А о чём ты там с режиссёром говорил? продолжил пытать меня он.
Про КАМАК, про что же ещё, отшутился я и уселся на место к своим недопаянным баранам.
Глава 4. Любовь втроём
Возвращаемся на год назад, любовь втроём
Оля, чтоб вы знали, как-то резко отстранилась от меня сразу по возвращении из колхоза нет, от общения полностью не отказалась и на вопросы отвечала, но всем своим видом давала понять, что это всё чисто официально. По работе. ПМС что ли у неё стартовал, подумал я, пожал плечами и принял статус-кво, как он есть. Делать мне больше нечего, кроме как бегать за ней и упрашивать обратить на меня внимание. А Нина засела на шестом этаже и не появлялась на наших антресолях совсем.
Да и ладно бы всё было, если б не пришла неожиданно разнарядка на строительство нового корпуса нашего родного института. Опытное производство в нём должны были разместить, а номер ему присвоили следующий после нашего, шестой.
Завтра на стройку выходят Аскольд, Шурик, Оля, Сергей и Камак зачитал список Бессмертнов, приезжайте сразу в рабочей одежде или с собой привозите, в кладовке вон переоденетесь, сообщил он нам.
Мы же только что с сельхозработ, попробовал протестовать Аскольд, почему нас-то опять? Вон программёров ни разу никуда не отправляли.
У программистов экспедиция на носу, отрезал начальник, им готовиться надо.
А Артюхин чего? это Шурик спросил.
Антон тоже едет по морю, так что кроме вас некому.
Вот, суки, ругался за своей розовой занавеской Аскольд, белая кость нашлась, аристократы бля, работники клавиатуры и флопарей. Одним Сингапур, а другим цементую пыль глотать.
Ничего ж не изменишь, попытался урезонить его я, так что расслабься и попытайся получить удовольствие. Кстати, мог бы и свою маман задействовать, чтобы хоть немного поправить обстановку.
Нет уж, совсем окрысился он, оставлю маман на крайний случай.
А я с горя отправился в свою экранную комнату протирать контакты СМ-ок чистым этиловым спиртом. К нашему коллективу, кстати, присоединился тот самый Сергей, с которым мы потом в командировки будем ездить. Должна была ещё и Марина с ним быть (фамилия Диванова, туристическая фанатка), но что-то она где-то задержалась, на очередном турслёте наверно. А на Серёгу немедленно повесили ещё две электронно-вычислительные машины, почти такие же, как мои СМ-ки, но немного не такие в профиль. Электроники-100/25 они назывались, стояли на шестом этаже, рядом с начальником Наумычем.
Я на правах старшего товарища пояснял Сергею, как обращаться с этими страшными устройствами, что там ломается и с какой частотой.
СМ-ку знаешь? задал я ему первый вопрос.
Знаю, конечно, на голубом глазу отвечал он, вон их две штуки в экранках стоят.
Так они обе сдохли, любезно сообщил я, пошли реанимировать, заодно опыта наберёшься.