Все выше перечисленное происходило в строгой очередности, видимо заранее обговоренной, и никто не мешал друг другу. Мне не спалось, и за неделю наблюдений я до мелочей изучил нелегальную деятельность, тихо, словно лесной родник, бьющую в ночи.
Стоя ночами возле окна, я все чаще, возвращался мыслями к Морознику, который, если судить по словам Орлова, жил какой-то своей жизнью, руководствуясь своими вкусами и понятиями. Похоже, ему было плевать на американские мерки и стандарты. Думаю, что не только американские. Человек, который прижился в Гарлеме среди черных и, мало того, открыл там свою школу, не мог быть обычным. Несомненно, это был тот, кто мне нужен.
С одной стороны, мне повезло. Не прошло и недели со дня моего приезда в Америку, как я вышел на след Морозника. Но с другой стороны я потер глаза и задумался, этот след вел в Гарлем. А туда, как мне сказали, белый человек мог проникнуть не глубже ста метров, и то при большом везении. Но уже на первых десяти его могли ограбить, избить и даже убить.
* * *
Через день, вечером, ко мне зашел Саша. В руке у него была бутылка вина.
Взял выходной, пояснил он мне. Кампанию составишь?
Проходи, сказал я.
Саша проставил бутылку на стол и произнес:
Когда уже невозможно становится смотреть на эти проклятые сосиски, я беру выходной и бутылку вина.
Послушай, что ты знаешь о Морознике? спросил я у Саши, когда бутылка наполовину опустела.
О Морознике? Это тебе Орлов про него рассказал?
Он.
Да немного знаю. Здоровались мы с ним, иногда разговаривали.
Что это был за человек?
Саша задумался на минутку, потом сказал:
Не похожий на других, совсем непохожий. У него были такие глаза Как бы это точней сказать, мерцающие, что ли. Мне всегда немного не по себе было в них смотреть.
Мерцающие?.. уставился я на Сашу.
Китаец сказал, что людей, подобных Морознику, невозможно отличить от других, разве что по глазам.
Я хочу его найти, сказал я.
Кого, Морозника? удивленно посмотрел на меня Саша. Как ты его найдешь? Никто не знает, куда он делся.
Ходят слухи, что он ушел в Гарлем.
Так это слухи.
А есть такой человек, который знал его хорошо?
Есть один. Луис. Только тут та же проблема попробуй его найди. Он часто приходил к Морознику. По виду бродяга. С ним были еще двое типов. Одного из них видят иногда на пристани. Говорят, что на барже ходит, помощником шкипера.
Давно его видели?
Саша пожал плечами.
Не знаю. Даже не помню, кто говорил мне об этом.
Может, попробуем отыскать этого человека?
Когда? равнодушно пожал плечами Саша. Мне работать надо.
Считай, что я тебя нанял на время. Сколько ты зарабатываешь в день?
* * *
Было раннее утро. Гудзон дремал под одеялом плотного тумана, который скрыл не только воду, но и восходящее солнце. День обещал быть солнечным и теплым, но пока было прохладно и сыро. Саша ежился, стоя рядом со мной у пристани, куда, по его словам, должна была причалить баржа.
Они всегда приходят рано, чтобы до обеда разгрузиться и снова уйти вверх по Гудзону, сказал Саша, взглянув на часы. Но ты сам видишь, что творится, он кивнул на реку.
Мы продолжали стоять. Из тумана время от времени глухо доносились гудки судов.
Прошел почти час, прежде чем появилась баржа. Она медленно приблизилась к причалу, коснулась его, и тут же на берег с ее носа спрыгнула темная, размытая фигура. Человек засуетился, швартуя баржу к причальной тумбе, потом перебежал к корме и растворился в тумане.
Пойдем, сказал Саша. Может, эта и не та баржа, но вдруг нам повезет.
Мы спустились вниз по влажным от росы ступенькам. Баржа примерно на метр возвышалась свом зеленым корпусом над причалом.
Эй, матрос! крикнул Саша.
И вскоре у борта возник человек, плотный тип в яркой прорезиненной робе. Национальность его определить было мудрено. Наверное, в нем текла кровь нескольких рас.
Тут Луисом интересуются, произнес Саша.
Человек не выразил при этом особой радости.
Я его давно не видел, ответил он. Ничем не могу помочь.
Мне, вообще-то, нужен Морозник, а не Луис, сказал я.
Саня! удивленно взглянул на меня матрос. Зачем он тебе?
Я тоже русский и хотел бы его найти, а Луис наверняка что-то знает.
Может, и знает, матрос внимательно ощупал меня взглядом. Где живет Луис, я точно не скажу, но они время от времени собираются по вечерам на старом месте, под мостом в Квинсе, а когда тепло, остаются там на всю ночь. Они это делают, чтобы не забыть того, чему их научил Морозник. Вместе легче противостоять этому проклятому городу. Ищите Луиса там.
Они это бродяги? спросил я.
Разве обязательно быть бродягой, чтобы провести всю ночь под мостом у костра? Конечно, если тебе никогда не довелось узнать, что такое ночь, холодное небо над головой и некуда идти, то ты этого не поймешь. Не поймешь, почему иногда вновь хочется испытать такое. Смотреть на холодные звезды из-под моста и искать среди них свою, матрос вдруг заговорил как поэт. Да, мы были бродягами, отребьем, презирающим самое себя, пока не появился Морозник. Там, под мостом, мы и услышали его в первый раз. Он жил с нами почти год. Сначала мы смеялись над его словами, но потом кое-кто из нас поверил ему. Мы были просто обыкновенной бандой бродяг, отбросами, которые промышляли чем попало. Правда, среди нас имелся один, звали его Чен. С него все и началось. К нему приходила девушка. Это было невероятно, по местным меркам приравнивалось к какой-то неслыханной роскоши. От бродяги может отвернуться Бог, его могут забыть родственники и друзья, не замечать гуманитарные организации, но женщина, о которой я здесь упомянул в последнюю очередь, всегда уходит первой, а потом уже Бог, друзья и прочее. А в случае с Ченом было наоборот. И потому мы все считали его самым благополучным из нас и полагали, что он выкарабкается. Ему было ради чего делать это. Но однажды случилось так, что она перестала приходить. Не знаю, что между ними произошло, но Чен целыми днями сидел мрачный, ничего не ел и забросил свой промысел. Мет, с которым он дружил, сказал нам, что женщина порвала с Ченом и уехала из Нью-Йорка. Хоть это и не показалось нам чем-то невероятным, но все-таки подействовало на всех удручающе. Что уж говорить про Чена. Короче, парень таял, пока с ним не заговорил Морозник. Они беседовали почти всю ночь матрос неожиданно замолчал, достал из кармана пачку сигарет и, закурив, обернулся на реку.
И что было потом? нетерпеливо спросил у него Саша.
Потом, задумчиво произнес матрос. Потом случилось чудо. Она вернулась. Не сразу, конечно, через три с половиной месяца. Вот тогда кое-кто из нас и стал прислушиваться к словам Морозника. Чен покончил с жизнью бродяги. У него стала меняться жизнь в лучшую сторону, со временем она поменялась и у остальных. Никто из нас не стал миллионером, но мы стали людьми. Я, например, работаю на этой барже, со мной здесь моя жена. Но я был самым неверующим из всех нас. А вот Чен открыл свой бизнес.
Ты хочешь сказать, что Морозник поменял судьбу каждому из вас? недоверчиво спросил Саша.
Нет. Прежде он убедил нас в том, что никто не может поменять человеку судьбу, кроме его самого, а потом научил, что нужно делать для этого.
Дела! посмотрел на меня Саша.
Ну, мне пора, произнес матрос. Удачи вам!
Спасибо, поблагодарил я.
Эй! окликнул нас матрос, когда мы уже поднялись по ступенькам. Если вам удастся отыскать Саню, скажите об этом Луису, пусть он мне сообщит.
* * *
Я отыскал этот мост поздно вечером. Под ним никого не было, стояла лишь ржавая обрезанная бочка, в которой жгли костер, несколько деревянных поддонов и продавленный кожаный диван, когда-то имевший черный цвет. Около часа я проторчал около моста, но никто так и не появился.
Знаешь что, сказал мне Саша, когда я заявился к нему утром. Сейчас холодно, но по прогнозу вот-вот должно наступить тепло, наподобие нашего бабьего лета. Вот тогда они и появятся под мостом. Жди пятницы.