Все. Хватит об этом. Жены больше нет. А ему надо ехать.
Лара спускается по лестнице. Ее комната тоже на втором этаже. Там живут приближенные к императорской особе. Муж, лучшая подруга, дети, родственники. Те, с кем надо делиться. И кого можно за это изводить.
– Сережа, что? – Лара смотрит с искренним сочувствием.
– Появился свидетель. Девушка-инвалид, живущая на переезде, во время прогулок обожает разглядывать проезжающие машины. Она все видела.
– Как некстати! Сделай что-нибудь!
– Я уже еду.
– Хочешь, я поеду с тобой? Или одна?
Он подумал, что это было бы здорово. Лучше бы Лара отправилась в одиночку улаживать проблемы с девушкой-инвалидом. Как всегда. Улаживать проблемы – ее специальность. У Лары получится лучше, чем у него. Но что подумают люди? А полиция? Еще одна женщина в жизни Сергея Сабурова, мужа ныне покойной знаменитости. Это мотив для убийства. Он вздохнул с сожалением:
– Нет, нельзя. Ты немедленно поедешь в аэропорт встречать Элю. Самолет скоро прилетит. Ее надо успокоить, помочь разобрать вещи, накормить. Как Сережа-младший?
– Заперся с утра в своей комнате. Играет на компьютере. Я слушала под дверью. С ним все в порядке.
– Александра Антоновна сегодня придет?
– Обязательно. Она отпросилась до обеда. Но вечером в доме будет порядок.
– Послушай, неудобно так обременять женщину, которая…
– Ей за это хорошо платят, – тут же оборвала его Лара. – Она здорова и полна сил.
– Я только хотел сказать, что можно нанять ей в помощь еще кого-нибудь.
– А деньги?
– Но после смерти Сабины…
– Да, ты прав. Она много сочиняла в последнее время. Вчера я звонила в издательство, они проявили интерес. Во-первых, к ее текстам и дневниковым записям. Во-вторых, можно выпустить книгу воспоминаний. Мы с тобой были рядом с ней все эти годы. Я знаю, как надо написать, пока интерес к Сабине на самом пике. Потом найдутся другие кумиры или кто-нибудь из знаменитостей трагически погибнет. Нам это некстати сейчас.
– Тот последний разговор в машине… Сабина напомнила о том, что после ее смерти я буду очень богатым человеком.
Лара среагировала тут же:
– Еще бы! Ты – единственный наследник. По закону. Дети несовершеннолетние. А ее истерические вопли о том, что весь доход от продажи последнего диска завещан в пользу детского дома, – очередной блеф. Никакого завещания нет. Она любила