Наверное, наши училки решили, что нам обоим по голове мячом долбанули. Маргоша прервала умную Пашкину речь:
Витя, возьми карту. Отдай её папе. Если у тебя болит голова после удара, то нужно обязательно сходить к врачу. С этим не шутят. А с Никитой Семёнычем я поговорю.
Я испугался:
Ой, Маргарита Фёдоровна, не нужно, пожалуйста. Это я показывал, как нужно мяч ногой забивать, и это я Никитосу, то есть Никите Семёнычу залепил, можете у него самого спросить. Я даже извиняться ходил. Просто Пашка перепутал.
Тут Мальвина говорит:
Мальчики, вы понимаете, что ваше поведение очень глупое? Если вы поспорили, что Витя подойдёт к Маргарите Фёдоровне с дурацким вопросом, то виноваты вы оба. Мне кажется, вам нужно извиниться.
Да, да! Извините нас, пожалуйста! Мы с Пашкой в два голоса стали извиняться. Глупо у нас получилось.
Надо было сразу уйти, пока с нас только извинения попросили, а не «с родителями в школу». Мы уже и пошли, но Пашка вдруг развернулся и говорит:
Только мы не такие дураки, чтобы на спор так рисковать. Вы же спокойно нас могли к директору отвести или родителей вызвать.
А зачем же тогда? удивилась Маргоша.
Я тоже повернулся к ней, уши горят, говорю:
Можно мы потом вам расскажем?
Всё-таки Маргоша классная училка, потому что она просто плечами пожала:
Ну хорошо. Когда надумаете расскажете. Я надеюсь, у вас была какая-то уважительная причина.
* * *
Неудача с первой версией нас немного пришибла. На последнем уроке мы слова друг другу не сказали. Домой тоже шли молча, переваривали всё, что случилось.
Я думал, Пашка сейчас начнёт меня критиковать. На это у меня тоже нашлось бы что ответить. Ничего лучше не придумал, как выставить меня стукнутым по голове. Да ещё Никитоса приплёл. Не хватало ещё, чтобы его вызвали к директору и разгон устроили за то, что он ученикам по голове мячом стукает, а потом даже к врачу не ведёт. Иди, ученичок, с сотрясением мозга, ничего страшного.
Не знаю, о чём думал Пашка, но он не стал меня критиковать. И я свои мысли при себе оставил. Ясно, что мы не продумали все варианты, вот и получилось так, как получилось.
Разошлись по домам. А вечером Пашка звонит:
Я всё понял! Ты помнишь, что тогда в столовой Мальвина у Маргоши спросила?
Конечно, я помнил:
Она спросила, много ли денег за неё отдавать придётся.
Вот именно, обрадовался Пашка. За неё! А это что, по-твоему, означает? Мы с тобой думали, что «она», за которую нужно отдавать деньги, это банковская карта. А на самом деле эта самая ОНА человек. А конкретнее это Маргошина бабушка.
Я чуть не подавился, потому что одновременно жевал кекс.
Бабушка? Надеюсь, ты не предлагаешь опять ловить «на живца»? Маргоша уже считает нас полоумными, так что не удивится, если мы приведём мою бабулю и спросим, не её ли это бабушка.
Вообще-то, идея ловить «на живца» была твоя, обиделся Пашка. А я тебе точно говорю. С Маргоши требуют выкуп. Я сейчас в Интернете видел объявление: пропала старушка. И приметы даны.
Думаешь, это Маргоша дала объявление? Когда требуют выкуп, то предупреждают, что нельзя привлекать полицию и тем более давать объявления.
Пашка помолчал. Но, видимо, от своей идеи отказываться не собирался.
Ладно, говорит, согласен. Это объявление не Маргошино. Оно меня просто на мысль навело.
Конечно, Пашкина идея не была такой уж невероятной. Это просто в первый момент я так среагировал. Потому что в прошлый раз, когда я предложил словить Маргошу «на живца», Пашка спросил, кто будет живцом, моя бабушка, что ли? И теперь опять. Прямо помешался на бабушках.
Тётя Поля тогда сказала, что удивляется, почему это Маргарита Фёдоровна не заявляет в полицию. А ведь это явный признак похищения. Когда у тебя кого-то похищают, первое требование похитителей это не звонить в полицию. И деньги собирать в указанный срок. Так что всё сходится. И, скорее всего, Пашка прав. У Маргоши похитили кого-то близкого. Только вряд ли бабушку. Обычно крадут детей. Считается, наверное, что бабушек не так жалко, на них могут и не собрать денег. По крайней мере ни в одном фильме бабушек не похищали.
От таких мыслей я почувствовал себя ужасно! Если бы похитили мою бабулю, мы с мамой и папой из-под земли бы денег достали хоть целый миллион!
Я сказал Пашке, что он, наверное, прав. Вторая версия похищение. Но вот только кого? Мы же про Маргошу ничего не знаем. Какая у неё семья?
Пашка предложил спросить у Мальвины. Они подружки, всё знают друг про друга. Но я сразу отказался:
Один раз мы уже выставили себя дураками хватит. Предлагаю спросить у Любови Николаевны.
Любовь Николаевна это секретарь нашего директора. Она знает всё и обо всех. У неё же работа такая. В её компьютере вся жизнь школы.
Пашка согласился. На том и порешили.
А так как дневник ВП был у меня, я сам записал, стараясь подражать Пашкиному почерку:
ВЕРСИЯ 2: Похищение. У Маргоши похитили??? и требуют выкуп.
ПЛАН: Разговор с секретаршей Л. Н.
После похода к секретарше Любови Николаевне вместо вопросительных знаков мы впишем кого-то конкретного.
* * *
Поход к секретарше решили оставить на после уроков. Необходимо было ещё обсудить, как начать с ней разговор, чтобы она не догадалась, что нам на самом деле нужно. Но уроки закончились, а мы так ни о чём и не договорились.
Когда наступает ступор, нужно надеяться на вдохновение, сказал Пашка. Будем действовать по обстоятельствам.
Мы пошли на второй этаж, где находится директорский кабинет. И тут нам повезло. Мы увидели, как наш директор Алексей Алексеич вышел, разговаривая с кем-то по телефону. Видно было, что он очень торопится. А когда люди торопятся куда-то уйти, они вряд ли быстро вернутся. Раз торопится, значит, дело важное. А важные дела скоро не делаются. Это дедукция. Ну, метод, которым все сыщики пользуются, чтобы делать правильные выводы. Нужно всё сопоставить, помыслить логически и вот тебе правильный вывод.
Выждав для верности пару минут, мы подошли к двери и тихонько заглянули внутрь предбанника. Это так все называют помещение перед кабинетом директора, в котором сидит секретарша за компьютером. Но сама Любовь Николаевна называет это приёмной.
Смотрим, она сидит за своим столом и печатает на компьютере. Подняла голову, увидела нас и говорит:
А, пришли, голубчики. Заходите, чего в дверях торчать? Что, вызвали вас всё-таки к директору? Ну, смотрите, вот вернётся Алексей Алексеич, задаст вам без родителей в школу и не приходите. Садитесь и ждите. И дверь закройте.
Неужели Маргоша всё-таки на нас нажаловалась?
Вошли мы, уселись на стулья напротив Любови Николаевны и стали смотреть, как она ловко на компе строчит.
Посидели так немного, Пашка меня локтем толкнул и приступил к делу:
И никакой Алексей Алексеич нас не вызывал. За что нас вызывать-то?
Как это за что?! Рассказала мне Галина Васильевна, что вы отчебучили.
Значит, всё же не Маргоша. Мальвина постаралась.
Я на всякий случай спрашиваю:
А что такого она рассказала? Ничего такого мы не сделали. Если вы насчёт карты, так мы просто перепутали. Что же, за это сразу к директору? Перепутать, что ли, нельзя? Каждый может перепутать.
Любовь Николаевна печатать перестала. Смотрит на нас и ехидно так говорит:
Что-то вы темните, молодые люди. Признавайтесь, зачем вы к Маргарите Фёдоровне пристали с какими-то картами?