Папа! сказала она, очень бережно придерживая Агату так, словно та была сделана из хрусталя.
Увидев моих девочек, я словно безумец помчался к ним и сразу же заключил их в свои объятья, и это было хорошо, поистине хорошо они со мной и я их больше не отпущу, ни за что не отпущу, да будут боги мне свидетелями, я не отпущу вас. Затем прозвучал скрип дерева от того, что Амадей все же присел на ступени и, услышав этот скрип, Агата тут же спросила:
Дарий? произнесла она, повернув свою голову ухом к тому месту, откуда послышался скрип.
Это не он, Агата, горько ответил я ей, глядя на Эриду, на то, как задрожали ее губы, на то, как она закрыла свои глаза, которые наполнились слезами, стоило ей только услышать его имя.
Где он, с ним все в порядке? Он он жив? снова спросила она, положив мне руку на грудь и замерев, ожидая от меня ответа.
Боги! Агата, прошу, не сейчас, устало произнес я, еле держа себя в руках, чтобы не взорваться на нее.
Он жив? вновь спросила она, чем вызвала мой неминуемый гнев.
Да что ты вцепилась в него? Ты, я, мы все знали на что идем, когда принимали его в нашу семью, мы осознавали риски и и Он! Он не виноват в том, что произошло, так что прекрати обвинять его во всем. Если хочешь кого-то обвинить обвини меня. Я глава этой семьи, и я отвечаю за ее безопасность. Вся ответственность за произошедшее лежит на мне! бив себя кулаком в грудь, разозлившись не на шутку, говорил я. Я больше и слышать не хочу этого твоего бреда, тебе это ясно, тебе понятно это сорвавшись, накричал я на Агату, о чем сразу же пожалел. Прости меня, я не хотел кричать, просто я давай я отнесу тебя в дом, тебе надо прилечь.
Не извиняйся, я сама виновата во всем, я виновата перед всеми вами я Мордрем я ответила мне Агата спокойным и сдержанным тоном, но затем внезапно разрыдалась.
Все хорошо, ну чего ты? пытаясь ее успокоить, я взял ее на руки, и прижал к себе.
Прости меня, прошу, прости за то, что наговорила тебе, вам тогда в доме, я
Все хорошо, все хорошо, не переживай, давай я отнесу тебя
Только не в дом, прошу тебя, только не туда, я я не могу дрожащим голосом произнесла Агата, все сильнее и сильнее прижимаясь ко мне.
Хм
«Никто нынче не хочет в наш дом, зная, что там внутри ждет их, и я не могу их винить в этом», подумал я про себя и направился к скамье, на которой мы с Агатой так много встретили рассветов и закатов.
Простите, что вмешиваюсь в вашу душещипательную семейную драму, но что думаешь делать, Мордрем? Какой твой следующий шаг? спросил Амадей меня, когда я с Агатой на руках прошел мимо него.
Я не знаю! Погрести умерших и найти безопасное место для моих девочек. А что? спросил я, бережно усадив Агату.
Могу помочь с последним, да и собственно, с первым тоже, если что. И я бы на твоем месте приступил сразу к моменту перемещения к безопасному месту, ведь здесь очень опасно, сюда могут наведаться в любую минуту кто угодно, дабы урвать кусочек славы.
Он был прав, здесь теперь и вправду очень опасно находиться, но я не могу бросить Калисту и Августа вот так. Не могу!
Это решать не мне, я поступлю, так как решат они, ответил я, тихо проведя ладонью по растрепанным волосам моей Агаты.
Мы должны похоронить их, сказала Агата, взяв мою руку и поцеловав меня в нее.
Ну, блеск! Ну а что скажешь ты? ехидно высказался Амадей, а после обратился к Эриде.
Я согласна с родителями, мы не можем оставить наших родных вот так, мы должны хотя бы погрести их. Мы не станем бросать тела наших родных вот так в угоду страху спокойно ответила Ида с холоднокровием, которого я раньше и не замечал в моей девочке.
Услышав ответ моей дочери, Амадей не произнес больше ни слова, он лишь молча покивал пару раз головой, поджав губы, а затем, сложив руки крестом на груди, и оперевшись затылком о балясину, закрыл глаза. Я же еще немного побыл с Агатой и Эридой, а затем, взяв лопату, отправился за дом в небольшой сад с цветами, думаю, там им бы понравилось. Прекрасное место для прекрасных людей.
Погружая лопату в промокшую почву, тут же вынимаю ее с огромным куском черной земли, которая источает до боли знакомый запах, и с тем же навевает мне дурное послевкусие во рту, а вместе с ним и дурные воспоминания о давно забытом прошлом. О том, как однажды я уже рыл могилы для своей семьи давным-давно. Кажется, это было в другой жизни. Яркие лучи солнца пробиваются сквозь тучи и приятно согревают мне кожу, и на мгновение я перестаю понимать, где я, и для кого я рою эту яму. Для кого она? Для моих Свальги и Логи или она для меня
Тебе помощь нужна? услышал я голос Амадея, голос который заставил меня прийти в себя от забвения, в котором я очутился. Осмотревшись, я увидел, что вырыл довольно глубокую и широкую могилу. Так же я заметил, что Амадей уже принес тела, завернутые в простыни, насквозь пропитанные кровью.
Амадей, видимо не дождавшись от меня ответа, аккуратно обошел яму со стороны и внимательно посмотрел на меня.
Нет, я уже почти закончил, ответил ему я, нахмурив брови, чтобы скрыть свое горе, свою растерянность.
Ты сам-то как? спросил он меня, присев на корточки после того как образовалась мертвая тишина между нами.
Тебе не обязательно делать вот это!
«Вот это»? переспросил Амадей, странно посмотрев на меня, словно не понял, о чем я говорю.
Да! Говорить мне все это, интересоваться как я тут, можешь обойтись без гребаной любезности ко мне, не надо делать такой вид, будто тебе не по хрен как я, крепко сжав черенок руками, сказал я, смотря себе под ноги.
Да, мне по хрен на тебя, но это не значит, что я не могу сочувствовать тебе и твоей семье, сочувствовать тому, что вам пришлось пережить этой ночью. Сочувствие делает нас людьми, хоть мы уже и не люди-то вовсе, сказал он тяжело, и с определенной печалью в голосе, а затем залез во внутренний карман своего плаща и достал оттуда довольно необычную фляжку. Ловким движением большого пальца он скинул крышку с нее и молча протянул ее мне.
Кто ты, Амадей
Мистер Амадей, раз уж пошла такая пляска.
Кто ты, Амадей, и почему помог нам? Не пойми меня неправильно, но я хочу знать, что тобой движет, сказал я ему, внимательно смотря в его глаза.
Тебя было бы сложно понять как-то иначе, учитывая все, что здесь произошло, ответил он, улыбнувшись, а затем, отхлебнув из фляжки, продолжил, итак, давай по порядку. Кто я? Чтобы ответить тебе на этот вопрос мне надо куда больше, чем есть в этой малышке, сказал Амадей, демонстративно покрутив фляжку в руке. А что касается того, почему я помог вам, скажу только одно «Враг моего врага мой друг». Движет мной исключительно эта же фраза, надеюсь, такой ответ устроит тебя, Мордрем, потому что другого при себе у меня нет, ответил он, а после еще раз отпил из своей фляжки.
«Нет! Твой охреневший ответ меня не устраивает от слова совсем, более того, ты меня бесишь, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вонзить тебе лопату прямо в твою нахальную рожу, но это было бы не совсем уместно ведь я перед тобой в долгу».
Да устроит, ответил я не то, о чем подумал.
Слушай, не хотел говорить этого при Эриде, но нам действительно надо побыстрей убраться отсюда, чего она, конечно, не захочет делать из-за ее парня, который уже мертв
Мертв? Тебе-то почем знать это? глубоко задышав от злости, спросил я Амадея.
Он мертв и ты знаешь это не хуже меня, просто боишься признаться себе в этом. Что, по-твоему, с ним случится, если тот паразит завладел его телом в итоге? А даже если и по какой-то великой и просто невероятной случайности он и смог перебороть того, кто почти взял над ним контроль то, что с ним сделает Смерть? Молчишь? А я скажу тебе что, скорее всего она забрала его в их великую цитадель, где она и ее пришибленная сестра совершат над ним свое правосудие за то, что он убил их кровного брата, который, к слову, был самым адекватным и вменяемым из Всадников. Поверь мне, я знаю, о чем говорю он мертв, Мордрем! И мне искренне жаль, что это произошло, но услышь меня и пойми правильно, нам надо убираться отсюда как можно скорее, пока оставшиеся Всадники не поняли, что еще один из них пал здесь от нашей руки. А они узнают об этом рано или поздно и обязательно явятся сюда, и тогда я уже ничем не смогу помочь вам, потому что не смогу тягаться в открытом бою с двумя Всадниками причем, такими как Смерть и особенно Голод.