Сломанная голень постепенно заживала. Через месяц уже сняли гипс, а ещё через две недели пенсионерка доковыляла на костылях до своей комнаты, сорвала бумажные печати с двери и открыла её запасным ключом, который находился всегда в укромном месте на лестничной клетке.
О появлении хозяйки в своей комнате соседи узнали почти сразу.
Старушка ковыляла на костылях на кухню, чтобы вскипятить чайник.
Здраствуй, Никифоровна! приветствовал соседку Пётр, кузнец с комбината, Как здоровьице Ваше?
Ничего, ковыляю помалу. И тебе здравия доброго, хотя ввиду того, что дверку мою ты одним махом вынес здоровья в тебе ещё вдоволь.
Дык, я ж всё исправил апосля. В тот же день петли новые и прикрутил
Ладно, Петь! Я ведь не в обиде на тех, кто умом не богат, съязвила старушка.
Напротив, Пётр Сергеевич совсем не обиделся на такое высказывание. Встрепенулся всем своим могучим телосложением, да и выдал:
«Сила есть, ума не надо» это про меня! хохотнул он сам своей шутке, а затем добавил, Серафима Никифоровна, може в магаз надо сгонять, ну, харч там какой купить так я это мигом
Без тебя справлюсь. Покуда ещё и сама ковыляю понемногу, а коли что надо я и онлайн закажу.
Вернувшись в комнату с горячим чайником, Никифоровна залила кипятком стеклянную банку с травяным сбором и накрыла её крышкой. Оставив настаиваться свой чай, старушка подошла к гардеробу и распахнула створки. Запах нафталина ударил в ноздри.