По счастью все двенадцать гонцов вовремя достигли Сварды, где Совет постановил отправить в Щитовец опытного генерала дона Алехандро Альвареса, предоставив ему в распоряжение полторы тысячи пехотинцев и две сотни конных за неимением большего. Обещали, правда, прислать позднее отряд в пять тысяч, но со сроками ничего не было ясно. Была, конечно, у дона Альвареса привилегия набирать самостоятельно людей в свои отряды, но денежное содержание было выделено крайне скудное, так что рассчитывать на многое было нельзя. Таким образом, не насчитывавшая и двух тысяч человек армия Алехандро Альвареса тронулась в путь к мятежным землям, растянувшись на несколько миль вдоль разбитых дорог, везя с собой новые пушки, запасы пороха, ядер, еды и фуража.
По пути к Альваресу присоединились со своими людьми полковники Уэрто и Шатилов, хотя и у них было всего человек триста. Так что, само собой, наводить порядок на огромной территории такими силами было невозможно. Но для опытных воевод не было ничего невозможного. Конечно, генерал рассчитывал на помощь ветеранов Счетновского дела, но и их было в тех землях не очень много. Беглый Сайкс был опасен, и никто не знал, сколько людей примкнуло к нему. Разумеется, в его отрядах были сплошь бандиты, разбойники, пираты и всякий сброд, но среди его союзников могли быть и рыцари, ведь тогда, почти год назад, он привлёк на свою сторону целый орден.
В сорока милях от Щитовца солдаты вошли в полуразрушенное селение под названием Чавроги. Многие дома были сожжены, и чёрные остовы печных труб мрачно возвышались над обугленными скелетами срубов. Удушающий запах пепелища разносился далеко окрест, предупреждая всё живое о страшной смуте, объявшей этот край. Никого из людей не было видно, точно селение вымерло. Над всем селением стояла пугающая тишина, словно само зло притаилось среди сожжённых и разграбленных домов.
Генерал Альварес тут же приказал солдатам окружить Чавроги и никого не выпускать. Передовой отряд рассыпался по главной улице, проверяя каждый дом, каждый закоулок, при этом находя спрятавшихся насмерть перепуганных жителей. Когда стало ясно, что засады нет, генерал вместе со своими людьми проехал по улицам, чтобы осмотреть разорённое селение. Из окон и дверных проёмов на него смотрело множество глаз, полных отчаяния и страха. Люди поначалу не верили, что дон Альварес послан Великим Советом, чтобы остановить зарождавшуюся смуту. Всё же несколько человек вышли к нему навстречу, низко кланяясь и опасливо поглядывая на разномастное войско спасителей. Ведь Совет дал в подчинение генералу остатки Счетновского ополчения, которые были оставлены на случай внезапных волнений. Поэтому русские дружинники, рыцари крестоносцы, варяги, римские легионеры, белогвардейские стрелки и многие другие воины походили более на очередную бандитскую ватагу, чем на королевское воинство. Только жёсткая дисциплина и стяг Великого Совета говорили о том, что эти люди объединены для свершения правосудия.
Я дон Алехандро Альварес, посланник Великого Совета! громко объявил всадник в дорогой кирасе и шлеме с яркими перьями, когда перед ним собралась группа людей, молча смотревших на вооружённых пришельцев.
Однако в ответ он услышал лишь тишину, вновь заполнившую улицу. Тогда генерал продолжил говорить так, чтобы все его слышали.
Я и мои воины, продолжал он, прибыли сюда, чтобы не допустить смуты и воцарения беззакония. Я прошу оказать нам помощь в поимки зачинщиков беспорядков. Кроме того, я желаю говорить с главой поселения.
Когда дон Альварес это говорил, к нему подошёл высокий пожилой человек в грубой монашеской сутане. Смуглое лицо его было изрезано глубокими морщинами, а из-под седых бровей печально глядели блёклые глаза.
Сеньор, отозвался старик, сейчас тело главы нашего посёлка лежит сейчас на полу вон в том доме, и он указал на двухэтажное строение, в котором чернели проёмы выбитых окон.
Позвольте узнать тогда ваше имя, святой отец, осведомился генерал.
Меня зовут Жан из Йорна, сеньор, с поклоном ответил старик и продолжал. Мы решили, что ваши добрые воины войско грозного Сайкса. Здесь все об этом только и говорят, все напуганы, сеньор, страх вселился в наши сердца.