Ты всё о своём. Ладно, сестра, позвоню.
В квартире Алексей первым делом пошёл в ванную, побрился, принял душ. Потом сварил кофе по-восточному и, потягивая его, слушал новости по телевизору. Но всё это время, не осознавая, почему-то находился в напряжении. И понял, наконец. От отсутствия топанья ножек Кристины. Встал, вышел на балкон. Оконная дверь была приоткрыта и закреплена, чтобы не сломалась от ветра. Комнатные розы, камелии и другие экзотические и завораживающие пестротой и благоуханием цветы, подтолкнули Алексея к созерцанию.
С верхнего этажа послышался голос женщины, наверное, матери Кристины:
Доченька, сегодня погода хорошая. Так что, можешь посидеть здесь, послушать своих ворон.
Хорошо, мама.
Голос девочки был такой унылый, что Алексей подумал, она больна.
А к телефону сможешь подойти?
Да, мама. И обед найду на столе.
Пойдем, Анна, опаздываем. По пути надо еще билеты приобрести. Она ко всему привыкла, не правда ли, Кристина? послышался требовательный голос мужчины.
Да, привыкла, робко подтвердила Кристина. Алексей вспомнил, как ласково с Кристиной разговаривал её отец, и ему стало грустно.
Тогда, доченька, мы уходим. Когда позвоню, обязательно возьми трубку, хорошо? предупредила мама, и они с мужчиной ушли, наверное, так как воцарилась тишина.
Алексей не знал, как начать разговор с Кристиной. Сейчас её голосок был скован и совершенно не свойственен детям. В нём отсутствовала та яркость, жизнерадостность, которая осталась в его памяти. Он кашлянул нарочито громко и с шумом раскрыл балконную дверь.
Некоторое время Кристина не реагировала. Потом спросила тихо:
Вы, дядя Алексей с серьгой, да?
Здравствуй, Кристина. Значит, не забыла меня. Да, я дядя Алексей.
Опять пауза, и после она сказала, грустно-грустно:
А мой папа умер.
Знаю, Кристина. Я тебе очень сочувствую, но так распорядилась жизнь. Время твоего папы продолжается в Божественном небе.
Дядя, а далеко небо, где папина душа?
Это неведомо. Не там, где облака кочуют, солнышко греет, птицы летают и
Дядя, Вы не очень сильно верите в Боженьку, да?
Почему это? был удивлён, и даже обижен её вопросом Алексей.
Вы как сказку рассказываете.
Неужели такое впечатление? Прости, Кристина.
Дядя, а я разговариваю с Боженькой.
Да-а?
Я его прошу, чтобы мне больше не повзрослеть.
Почему? Все дети взрослеют.
Потому что, когда я взрослой умру, папа меня ни за что не узнает.
Вот ты, о чем подумала Папа тебя узнает по твоей любви к нему, по памяти о нём. Ты ведь всегда будешь помнить его, правда?
Буду.
Значит, и он с неба глядит на тебя.
А небо сейчас синее-синее, да?
Небо? Вообще-то, погода ясная, а тебе не видно?
Нет, но я помню, там журавлики летели, а ночью большущая луна светила.
Да, правда. Осенью великолепное зрелище, когда журавли улетают. И весной, когда прилетают. Это самые чудесные мгновения природы.
И для людей, да?
Это трудно сказать, голубушка.
Кристина, тихонько вздохнув, и поддерживая беседу, проговорила:
А цветы это как приложение к музыке, да?
Да. Доченька, а ты что-нибудь улавливаешь из того, о чём мы с тобой говорим, или шутишь надо мной?
Послышался смех Кристины, и от него повеяло теми радостными нотками, что когда-то были присущи ей.
Не, дядя, но ты красиво говоришь.
Но я не говорил о музыке.
А это другой дядя по радио говорил.
Вот, чудная Я бы сейчас с удовольствием погрыз твои уши. И на кого же ты такая умная похожа?
На папу, опять загрустила Кристина.