Однако главные события царствования Александра II разворачивались не на Востоке, а на Балканах. В середине 70-х годов здесь снова обострился Восточный кризис. Оттоманская Порта проводила в своих владениях политику экономического, политического и военного давления на христианские народы полуострова. Любое возмущение жестоко подавлялось. В ответ в Сербии, Боснии и Герцеговине и Болгарии крепло национально-освободительное движение славянских народов против османского ига. Православная Россия всегда была на их стороне.
Весной 1875 года в Боснии и Герцеговине вспыхнуло восстание, поводом для которого стало очередное резкое повышение налогов. Конфликт на Балканах втягивал в себя все новые и новые земли (населенные сербами, Черногорию) и грозил перерасти в затяжной международный кризис.
Россия в те годы не была готова к войне по ряду причин. Ее дипломаты опасались международной изоляции, не были завершены милютинские военные реформы, не закончено перевооружение армии, фактически еще ничего не было сделано для усиления русского флота на Черноморье. Сложным оставалось экономическое и внутриполитическое положение в стране.
Вследствие этого была сделана попытка разрешить конфликт на Балканах мирным путем, то есть склонить Турцию к уступкам славянскому населению. Однако дипломатический демарш, предпринятый Санкт-Петербургом совместно с Берлином и Веной с целью мирного предотвращения конфликта, успеха не имел. Стамбул об этом даже и слышать не хотел.
В апреле 1876 года новое восстание вспыхнуло в Болгарии. Султанские войска подавили его с невиданной жестокостью, что заставило вступить в войну Сербию и Черногорию. Слабая численно сербская армия, в рядах которой сражалось много русских добровольцев, терпела поражения, в результате чего сложилась реальная угроза Белграду и турецкой оккупации всей Сербии.
Турция отправила в наступление против Сербии огромную армию. Решающее сражение 17 октября 1876 года под Джунисом сербские войска, несмотря на проявленную доблесть и мужество, проиграли. Определяющим фактором стало то, что турки имели огромное численное превосходство.
В этих условиях Россия в ультимативной форме потребовала от Турции прекращения военных действий и заключения перемирия между воюющими сторонами. Ультиматум был подкреплен высочайшим указом от 1 ноября 1876 года о частичной мобилизации войск Киевского, Одесского и Харьковского военных округов.
Султан был вынужден принять русские условия и согласился на созыв в Константинополе (Стамбуле) конференции европейских держав, среди которых единства не было. Участники этой конференции (сентябрь ноябрь 1876 года) подготовили проект соглашения, однако Турция, уверенная в поддержке Англии, фактически отказалась принять эти предложения.
Российский государь был настроен решительно, поскольку ситуация на Балканах для России имела тенденцию только к ухудшению. 30 октября император Александр II, выступая перед представителями московского дворянства в Кремле, заявил, что он старается найти мирные пути для улучшения положения христианских, славянских народов Балканского полуострова.
«Но если, сказал Александр II, не удастся прийти к общему соглашению, то я имею твердое намерение действовать самостоятельно и уверен, что в таком случае вся Россия отзовется на мой призыв, когда я сочту это нужным и честь России того потребует».
Новый демарш европейских государств в марте 1877 года (так называемый Лондонский протокол), в котором предлагалось Турции провести реформы в пользу христианского населения, султан отверг. Такое предложение он расценил как вмешательство во внутренние дела его страны. Османская империя стала спешно готовиться к войне, которая становилась теперь неизбежной.
В тех международных событиях Британия продолжала вести двойную игру, дав Оттоманской Порте тайный совет отклонить Лондонский протокол. Англичане полагали, что ожидаемая война, истощив силы обеих сторон, позволит им добиться своих целей и на Ближнем Востоке, и на Балканах. Цели британской короны были в целом понятны: она опасалась за свою колонию Индию и увеличения влияния России в любой точке Азии, прежде всего в Средней.
Это не было секретом и для заинтересованного Стамбула. По этому поводу советник турецкого посольства в австро-венгерской столице Вене Фалкон-эффенди высказался так:
«Оно (правительство Англии) находило способ развязать войну между Россией и Турцией, чтобы по окончании ее России, одержавшей победу, но измотавшейся, потребовался бы целый ряд лет, чтобы оправиться и снова взяться за распространение своего влияния в Азии».
Так оно и случилось. 12 апреля император Александр II подписал высочайший Манифест о вступлении российских войск в турецкие пределы, который был опубликован в Правительственном вестнике 79. Манифест о начале войны с Оттоманской Портой, которая получила в России широкую поддержку всех слоев общества, гласил:
«Божиею Милостию
Мы, Александр Второй
Император и Самодержец Всероссийский,
Царь Польский, Великий князь Финляндский
и прочая, и прочая, и прочая
Всем Нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое Мы всегда принимали в судьбах угнетенного христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделяет с Нами и весь Русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова.
Кровь и достояние Наших верноподданных были всегда Нам дороги. Все царствование Наше свидетельствует о постоянной заботливости Нашей сохранить России благословение мира. Эта заботливость оставалась нам присуща ввиду печальных событий, совершавшихся в Герцеговине, Боснии и Болгарии.
Мы первоначально поставили себе целию достигнуть улучшений в положении христиан путем мирных переговоров и соглашения с союзными и дружественными с Нами державами. Мы не переставали стремиться в продолжение двух лет к тому, чтобы склонить Порту к преобразованиям, которые могли бы оградить христиан Боснии, Герцеговины и Болгарии от произвола местных властей. Совершение этих преобразований всецело вытекало из прежних обязательств, торжественно принятых Портою пред лицом всей Европы.
Усилия Наши, поддержанные совокупными дипломатическими настояниями других Правительств, не привели, однако, к желаемой цели. Порта осталась непреклонною в своем решительном отказе от всякого действительного обеспечения безопасности своим христианским подданным и отвергла постановления Константинопольской конференции. Желая испытать, для убеждения Порты, всевозможные способы соглашения, Мы предложили другим кабинетам составить особый протокол, со внесением в оный самых существенных постановлений Константинопольской конференции и пригласить Турецкое правительство присоединиться к этому международному акту, выражающему крайний предел Наших миролюбивых настояний. Но ожидания Наши не оправдались: Порта не вняла единодушному желанию христианской Европы и не присоединилась к изложенным в протоколе заключениям.
Исчерпав до конца миролюбие Наше, мы вынуждены высокомерным упортством Порты приступить к действиям более решительным. Того требует и чувство справедливости и чувство собственного Нашего достоинства. Турция своим отказом поставляет Нас в необходимость обратиться к силе оружия.