Кажется, я знаю, кто нам может помочь, произнёс Кимитакэ и решительно зашагал в ту сторону.
Юкио с ходу сообразил, что от него требуется. Он украдкой сунул теперь уже бесполезный револьвер в ближайшую урну и последовал за приятелем.
Кимитакэ поздоровался с Банкиром и на европейский манер вежливо поклонился Соноко. Та ощутимо смутилась всё-таки какое-то время, до начала всей кутерьмы, их семьи считали, что из Кимитакэ и Соноко получится недурная пара.
Банкир был настолько удивлён этой встрече, что не сразу заметил на Юкио женскую школьную форму.
Нас атаковали враги. И его школьная форма несколько повредилась, только сейчас Кимитакэ сообразил, что понятия не имеет, откуда у его приятеля этот наряд. Поэтому пришлось выдать новую. На складе была только такая. Приходится пока привыкать. Нельзя же прерывать образование из-за таких трудностей.
Таковы обстоятельства военного времени, дополнил Юкио, сохраняя совершенно невинный вид. Какую школьную форму выдали такую и приходится носить. Ощущаешь нехватку.
Но тебе, наверное, неудобно так ходить.
К этому привыкаешь довольно быстро, ответил Юкио. Это же не сапоги не по размеру. А в исполнении приказов и соблюдении правил не бывает ничего постыдного. Кстати, вы же тоже в сторону Эносимы едете?
Банкир не успел ответить. Подошёл проводник тоже усатый, только его усы топорщились, как у кота.
Кто эти молодые люди? Вы их знаете? обратился он к Банкиру, ведь тот был самый старшим и благопристойным из всей компании. Пожалуйста, поспешите с вашим разговором. Поезд сейчас отправляется.
Эти молодые люди едут со мной, было похоже, Банкир сам не ожидал от себя таких слов. Да, для всех нас я купил все четыре места в купе. Они едут с нами.
Забираясь в вагон первого класса, Кимитакэ в очередной раз невольно задумался о почти магических способностях своего приятеля. Похоже, что главная магическая способность Юкио была та же, что у доктора Шрёпфера, проходимца из повести Густава Майринка, люди видели в нём, как в зеркале, свои собственные сокровенные желания и тем охотнее подчинялись им. Ведь если смотреть со стороны это намного удобней.
В коридоре вагона первого класса не ощущалось ни малейших признаков войны. Лакированное дерево, позолота, накрахмаленные шторки на окнах. Всё очень чинно, безлюдно и звукоизолированно.
Они вошли в купе и уселись на пахучие кожаные диваны. Даже для четверых здесь было просторно.
Окно смотрело прямо на знакомые чугунные ворота. А перед ними один в штатском и двое в полицейских мундирах что-то объясняли работнику станции.
Кимитакэ снова ощутил, как в животе зашевелилась тревога, но тут поезд вздрогнул и тронулся.
Хотелось верить, что трамвай уже остановили и вообще всё закончилось благополучно.
Кимитакэ перевёл взгляд и увидел, что Соноко сидит напротив и смотрит ему прямо в глаза.
Не то чтобы она выглядела злой или осуждающей. Она просто была напряжена так, что, казалось, её коренастое, широкоплечее, пахнущее скорее мужчиной тело сейчас разорвёт тесное дорожное пальто на лоскутки.
Соноко явно ждала от своего без пяти минут жениха какого-то слова. Но что это за слово? О чём он ей должен был сказать?
Примерно месяц назад, хотя казалось, что прошло уже несколько лет, он узнал от Банкира, что Соноко куда-то пропала. Потом он видел её в секретной школе и даже не смог бы ответить, положено ли Банкиру об этом знать. И вот она снова с родителем, куда-то едут.
Как много она ему рассказала? Как много из рассказанного было правдой? Упомянула ли она его или обойдётся? Ничего не понятно. И из-за этой непонятности совершенно неясно, о чём говорить.
К счастью, разговор начал сам Банкир. Достал серебряный портсигар с позолоченной дарственной гравировкой, извлёк сигарету, закурил.
Кимитакэ не помнил, можно ли курить в первом классе. Но людям вроде Банкира, определённо, было можно.
Страна в беде, конечно же, констатировал Банкир. Если это будет продолжаться, мы проиграем войну уже в этом году. Что с экономикой делается, если бы вы только знали. Всё лимитировано, всё производим только для фронта. Даже для Гакусюина школьной формы уже не хватает.
Даже если это и так, говорить такое опасно, заметил Юкио. Наша полиция может нам что-то устроить за такие разговоры ещё до того, как война будет проиграна.
Похоже, Сатотакэ уже настолько пообвыкся в этом наряде, что не замечал ни задравшейся на коленях юбки, ни даже уже давно бесполезных очков, которые опять появились у него на носу.
Где же он их прятал, когда голову бинтами заматывал? Неужели в трусах? Кимитакэ как-то это всё проглядел.
Не нужны мы никакой полиции, отмахнулся Банкир. Они-то прекрасно изучили наш народ и знают: что бы мы тут себе ни думали, о чём бы ни болтали как будет приказ, мы дружно пойдём выполнять. И будем счастливы умереть за императора!..
Отец! взмолилась Соноко.
Я говорю то, что есть! распалялся Банкир. Кто будет спорить с морем? Кто осмелится утверждать, что солнце зелёное? Нет смысла отрицать то, что очевидно существует и что настолько важно для нас! Я уверен, что здесь, в этом купе, молодёжь достаточно образованная, из достаточно уважаемых семей, чтобы я был в своём кругу и мог обсуждать всё это открыто!
В этом смысле вы можете быть в нас уверены, торопливо заговорил Кимитакэ. Между прочим, мы оба в дипломатической школе учимся, готовимся к международной карьере. Гакусюин для аристократов, а мы всё-таки из тех, кто страной не управляет, а только ей служит. Поэтому мы очень понимаем ваше беспокойство. И именно поэтому сделали всё, чтобы вы за нас не беспокоились. Даже если наша страна по какой-то причине проиграет войну дипломатические отношения-то останутся.
О том, что школа была разведывательная и что они оттуда по сути сбежали, а теперь не знают, как выйти на связь, он говорить не стал. У всех сейчас проблемы. Потому что война.
Достойно, ребята, достойно. А в Камакуру вы на каникулы приехали?
У нас ещё не начались каникулы. Просто одно школьное дело. Отвозили документы, все архивы ведь сюда переехали.
Простите, да, совсем забыл. Давно учился, некому напомнить про расписание, тут он покосился на Соноко, но та не отреагировала, невозмутимая, словно гора Фудзи. Вы правильно сделали, что не стали в Камакуре задерживаться. Сейчас не лучшее время, чтобы разглядывать старинные храмы.
Думаете, этот город имеет военное значение? осведомился Юкио. Десант готовит, как думаете?
Не в этом дело. Не того вы боитесь, ребята. Этот музей под открытым небом никому не интересен. Он всё равно что Киото его американцы уничтожать не собираются. Нужно же будет им куда-то туристов водить. Я про пляж возле военного порта. Про него странные слухи ходят.
Вы полагаете, они будут базу расширять? Я слышал, они собираются зенитные пушки ставить.
Там девиц каких-то видели, прямиком на песке. Их словно прибоем выбросило. Сами голые, а волосы почему-то покрашены в розовый и с заколками, вроде как рожки, Банкир поёжился и затянулся сигаретой. Бредни какие-то. Причём в городе их не видели, только на пляже. Пляж после этого огородили, ходить туда запрещено. Якобы мины прибивает. Хотя какие мины. Девушек этих в городе, кстати, так и не увидели. То ли военные забавляются, то ли нечисть какая-то. Не, я понимаю, голая девица всем интересна. Допускаю, что на базах каких-то таких разрешают держать, для поддержки боевого духа. Но волосы-то в розовый зачем красить? Вот это и вправду настоящее извращение!
Мы про такое не слышали, заверил его Юкио. Давайте лучше чай закажем. У них же котёл греется, а значит, есть кипяток. А ещё у них просто обязан быть чай! Это ведь железная дорога объект стратегический.