Ты чего такой смурной, Сенька? Чего на мя вызверился?
Тот проворчал: Чего, чего. Это ж ты тятю отговорил, что б не пущал он меня вместе с Оськой в Тартарию Новую. Счас бы ту землю ногами топтал, много чего нового увидел, если б не ты, а здесь
Сеня, не договорив, сердито швырнул на землю очередной обломок трухлявого дерева и тоскливо осмотрелся вокруг. Всюду копошились артельщики с охапками валежника. Молодому восемнадцатилетнему парню унылая однообразная работа была уже поперёк горла. Хотелось большего, если уж не путешествия за океан Великий, так баталий с противником, что на том берегу Волги тоже возводил свои крепости и форты. Алексей сердито цвиркнул слюной на землю:
Вот баламошка маменькина. Сказано же тебе было, что Оську тятя лишь на год-два в
ту сторонку отпустил. Вернётся, расскажет, что к чему, вот тогда, глядишь, и мы с тобой за океан сходим.
Понизив голос, он прошелестел в ухо брата:
Слышал я от мужиков, что на Охот-море бывали, что флот большой царь Святовир там строит. Так что когда-нибудь и мы с тобой за морем побываем.
Сенька лишь рукою отмахнулся:
Ага, отпустит нас тятька, жди, не дождёшься.
Вечером к костру, у которого сидели Степан Тонкий и Захарий, подъехали пятеро верховых. Это был казачий разъезд,. что постоянно курсировал вдоль Волги, наблюдая за противоположным берегом. Один из казаков снял с крупа лошади и бросил у костра тушу добытого сайгака. На коште артели Степана было два таких казачьих разъезда. Казаки нет-нет да подбрасывали артельщикам добытых животных, а те кормили да поили служивых тем, чем сами питались.
Неделю назад старшинка Аким со своими казаками в десяти верстах от лагеря наткнулся на отряд из восьми ордынцев, что двигались сюда от Астрахани. Нет, ни стычки, ни воинственных речей при встрече не было. Всё-таки ордынцы, что в Астрахани, что в Крыму, были под джучидами, а с ними у царя Святовира полюбовный уговор о мире и согласии был. Хотя, честно говоря, русы недолюбливали степняков. Эти басурмане давно уже приняли мусульманство и сами русов, игнорирующих эту веру, еле терпели.. Но и у Девлет-Гирея, и у царя Святовира тогда был один общий противник набирающая силу Московия, которая вырвалась из-под власти чжучидов-ордынцев.
Аким, отхлебнув из миски наваристый бульон тройной ухи, буркнул, не глядя на Степана и Захария:
Мурза ихний, Энес-паша сделку мне предлагал. Мол, сто урусов он может пригнать сюда в помощь артельщикам, а мы казаки за это десять молодых девушек должны будем отдать.
Степан со злостью разломил пополам сухую валежину и бросил её в костёр, отчего в ночное небо взметнулся целый сноп искр.
Ишь чего удумали бесермены. С Дона и Днепра они русичей сотнями в полон угоняют и тут же торгуют ими. Мы тут сами холостякуем месяцами, откуда нам девок для них взять?
Захарий покосился на товарища:
Нечего русичам делать у нас. Они хоть и братья нам по крови, да вот душу свою давно продали небесному царю иудейскому. А у нас свои заступники длань простирают над нами. Не хуже Христа ихнего наши Тарх и сестра его Тара-богоматерь защищают землю нашу от ворогов пришлых. Потому и неча русичей средь нас привечать, иначе вера их заразная нашу веру будет подкашивать.
Аким блеснул в улыбке крупными зубами:
Верно баишь, Захарий. Потому и отшил я Энес-пашу. Их замашки магометанские ещё хуже, чем у православных. Не будь уговора царя нашего с их Девлет-Гиреем они и наш люд в полон угоняли бы.
Ага, пусть только попробуют, Степан скрутил фигу из пальцев и сунул её в сторону казака, ни я, ни мои предки никогда не были под ордынцами, да и не будут никогда.
Глава 3
Начиная с Х1У века, когда чума и холера впервые проникли на просторы Великой Тартарии, теперь каждые 50 70 лет эпидемии терзали землю Тарха и Тары. И стала оскудевать людьми когда-то многолюдная империя. А рядом с ней на землях между озером Балхаш, горами Тянь-Шань и верховьями Иртыша образовалось и крепло с каждым годом молодое и пассионарное государство джунгар. Основным племенем, составляющим ядро этого этноса были ойраты. Хотя в эту группу западно-монгольских народов входили ещё дербеты, басеты, торизты, олёты, захчины и другие более мелкие племена.
Но если Великая Тартария по-сути являлась Славяно-Арийской империей и прямой наследницей Великой Скифии, то Джунгария была побочной ветвью в цивилизационном развитии государств в этом регионе. Тюрские народы Средней Азии, уже принявшие с Х1У
века ислам, одинаково нетерпимо относились и к православным русичам и к сибирским русам-несторианцам. Но ещё с дохристианских времён и вплоть до конца ХУ1 века влияние
Великой Тартарии в Евразии было настолько огромным, что тюрки на юге, всякие там франки, галлы, англы на западе до поры до времени не смели покушаться на народ и устои этой империи. Но такова уж судьба этих многолюдных и многоукладных образований. От империи скифов-русов стали откалываться целые куски, образовываться новые страны и народы. И вот в 1509 году Леонардо да Винчи, наблюдая этот процесс собственными глазами, с горечью пишет: «человеческий род скоро дойдёт до того, что один народ не будет понимать речи другого»..То есть ещё при жизни этого замечательного итальянца вся Европа говорила на едином скифско-русском наречии, а Азия благоговела перед великой империей. При этом переписка между турецкими, немецкими и прочими европейскими государями велась именно на этом едином для всех языке.
Вот сейчас Украина всеми силами пытается исторгнуть из себя всё русское: язык, обычаи, религию трогает, историю коверкает. Так и в те времена европейцы изрыгали из себя, своего обихода всё скифско-русское, в том числе и язык, освобождаясь, как они считали, от многовекового ига чужеродного. Потому радостно и охотно шли эти народы под знамёнами Тамерлана, Наполеона, Гитлера сначала на Великую Тартарию, свою бывшую метрополию, а потом на её правопреемницу Россию. Нелюбовь, даже ненависть соседних народов сначала к Великой Тартарии, затем генетически перенеслась и на Россию. Вот почему после гибели северной Тартарии все эти бывшие «подданные» великой империи постарались стереть из памяти, своей истории всякое упоминание о главной метрополии всех народов Евразии. Можно этот процесс назвать естественным ходом исторического развития, а можно обозвать предательством, это уж кому как по душе.
Принятие христианства на Руси раскололо монолитное, единое тело Русско-Арийской цивилизации. Ведь сибирские русы отвергли новую веру и, наверное, было за что. Посудите сами .Вот как начинались, например молитвы русов, исповедующих ведический монотеизм , по злому недоразумению называемый язычеством: «Введи нас во искушение». А христианская молитва начиналась так: «Не введи нас во искушение». Маленький нюанс навечно разделил две огромные философские вселенные! В первом варианте молитвы подразумевалось стремление к новому, развитию и продвижению в познании чего-либо, а второй вариант исключал даже мысль о самостоятельных действиях человека вне установленных церковным клиром рамок. Отсюда и разность в цивилизационном развитии
Запада и Востока.
Техническое и эстетическое наследие северной Тартарии до сих пор вызывает удивление и изумление. Так, например, обработка базальтового и гранитного камня в Тартарии достигала таких вершин, что в той же Европе подобная филигранная работа с этими материалами так и не была достигнута. Вспомните хотя бы огромные ванны из цельных кусков камня, или циклопическую чашу с тончайшими стенками, которые хранятся сейчас в Санкт-Петербурге. Были найдены мраморные колонны типа Александрийского столпа в том же городе, статуи, отлитые из чугуна с толщиной стенок всего в один-два сантиметра, и до сих пор непонятно как это было сделано. На якобы «демидовских» заводах на Урале в своё время были найдены такие станки и приспособления, назначение и принцип действия которых непонятны до сих пор. А чего стоят равелины, форты и сама Заволжская линия укреплений, протянувшаяся от Астрахани до Перми на две с половиной тысячи километров! И хотя Романовы пытались приписать строительство этих укреплений западноевропейским инженерам, сохранились восторженные воспоминания самих этих инженеров, что не по силам и уму такое строительство им было.