И что ты делаешь с этой своей свободой? не унимался он. В полдвеннадцатого ночи философствовать как-то не очень хотелось, но я вынужден был ответить:
Просто живу. Как нравится мне, а не кому-то другому. Огромных планов я не составлял.
А как же будущее? Не боишься однажды остаться на улице, один?
Уж лучше так, чем собачья жизнь от звонка до звонка, не удержался я. Но он, кажется, не понял.
И тебе не важно, что останется после тебя?
В смысле что я оставлю потомкам? В идеале мне бы хотелось, чтобы мир вообще не заметил моего существования. Чтобы я прожил сто лет, а мир этого даже не понял.
Друг вздохнул. Тяжело так вздохнул. Конечно, ему-то остаться незамеченным не получится он уже «наследил» как минимум тремя как капля воды похожими на себя детенышами
И тут вдруг в окно опять стала биться эта птица. Бам, бам, бам! Теперь я успел ее разглядеть. Серенькая такая, маленькая. Ну, точно воробей! В два прыжка я оказался у окна, но там уже никого не было. За окном валил снег. Первый снег в этом году.
Что там у тебя? спросил друг.
Кажется, воробей
В смысле?
Снег валит. И воробей в окно бьется, отвечаю ему нехотя.
Ну, вот опять твои выдумки, устало произносит он. Что еще за воробей? Ты точно его видел?
Еще секунду назад мне казалось, что да, видел. А когда друг спросил своим привычным скептическим голосом, стал сомневаться
Не знаю. Может, и не воробей. Тут темно Ладно, забей, в общем.
Друг, выжидая, молчал. Но я ничего больше не стал говорить. Зачем в чем-то убеждать человека, тратить силы, если он все равно тебе не поверит?
Я еще раз посмотрел в окно. Потом сновал лег на кровать и укрылся одеялом.
Знаешь, что бы я пожелал себе на день рождения? вдруг отозвался он.
Было бы неплохо узнать, ответил я, все еще чувствуя за собой вину. Я заерзал на кровати как червяк насаженный на крючок.
Друг помолчал.
Найти гармонию не с миром, а с самим собой. Если прийти к гармонии с собой с миром примириться будет легче.
Неплохо сказано, говорю ему. Мне реально понравилось. Уверен, что он где-то это вычитал.
А еще встретить больше хороших людей. В хороших людях спасение от одиночества.
Тоже интересное пожелание, согласился я. Но в то же время подумал к чему он клонит?
И тут сквозь телефон я услышал, что в комнате друга часы пробили двенадцать. «У него до сих пор есть настенные часы» подумалось мне. И вдруг я живо представил его дом: и старинные деревянные ворота, и флюгер-петушка на крыше, и его пухленького кота по кличке Засранец (Впрочем, так его называл только я.)
А еще вспомнил, что давеча проститутка сперла со стола мои наручные часы. Видимо, к типу «хороших людей», по классификации моего друга, она не относилась.
Я сказал другу:
Слушай, мне пора Завтра хотел с утра кое-куда выехать. Надо выспаться.
На меня вдруг накатила такая гора тоски, что аж мозги сжало. Я закрыл глаза. Откуда-то издалека Засранец улыбался мне физиономией Чеширского кота
И опять пропадешь на целый год? донеслось из трубки.
Ну, нет конечно! Через недельку сам позвоню, зуб даю! пообещал я, открыв глаза. Я реально так думал. В эту секунду. Извини, еще раз, что забыл про твой день рождения
Он молчал. Скинуть трубку мне что-то мешало. Я тайком поглядывал на окно.
Друг сказал:
Знаешь, мне недавно приснилось, что ты умер. Утонул. Мне было так плохо. Я проснулся, понял, что это сон и все равно не мог прийти в себя.
Я не знал, что ответить. Просто прилип к трубке и внимал. Слушать, как тебя хоронят, всегда интересно.
Представляешь, мы тебя всю ночь искали в какой-то грязной реке, а потом обнаружили в камышах Дальше была чепуха какая-то. Помню лишь, что мы никак не могли впихнуть твое тело в гроб, потому что оно разбухло до невероятных размеров
Ну и намучился же ты со мной, говорю.
Я даже стих написал. Про твою смерть. Представляешь? Бред, конечно, но мне нужно было выдавить это из себя. Как это называется сублимация? В общем, я за тебя очень переживаю. Не могу объяснить словами
Понимаю. Наверно, я должен был попросить его зачитать свой опус. Тем более, там было про меня. Но мне не хотелось. Блин, первый час ночи! Потом ведь нужно еще что-то сказать в ответ, типа анализ стихотворения У меня от одной этой мысли зачесались обе пятки. Вот такая я свинья.
А помнишь старую деревянную лодку, в детстве? вдруг ни с того ни с сего вспомнил друг. Все-таки хочет меня раскачать, паршивец.
Помню.
Мы нашли ее возле камышей, когда ловили рыбу. Мы ведь рыбу ловили, да?
Угу.
Думали, нормальная лодка. Залезли по колено в грязь, взяли весло и вытолкали ее к воде
Вот опять ты привираешь! встреваю в его рассказ, не удержавшись. У него была еще одна дурацкая привычка путать некоторые детали в древних детских историях. Весла там не было, мы нашли большую палку и отталкивались ею по очереди.
Точно, точно Мы почти доплыли до середины реки, пока не поняли, что лодка дырявая. А ты толком не умел плавать
Ну, немного умел, конечно
Мы сняли футболки и начали вычерпывать ими воду в лодке, что, естественно, вообще не помогло.
Лодка потонула, ты вытянул меня до того места, где я уже мог стоять на ногах, продолжил я.
Да. Мы вышли на берег. Решили разжечь костер, чтобы высушить одежду, потому что боялись, что родители нас отругают.
Я нашел спички. Мы собрали сучья и разожгли костер. Одежду развесили на палках.
А помнишь, мы еще там песню пели?
И мы вдруг, как два сумасшедших, одновременно заорали в трубку:
Ла-ла-ла, ла-ла-ла,
Ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла!
Перед моими глазами встала эта картина: мы сидим возле костра напротив друг друга, дрожим как в припадке, вокруг сушится одежда и периодически падает с палок чуть ли не на костер. Мы снова все поднимаем, развешиваем и греемся дальше. Губы у нас синющие. И пальцы такие холодные-холодные
Да, весело было Может, как-нибудь сможем увидеться? Посидим, выпьем пива? Вспомним детские годы? предложил друг, возвращая меня в реальность.
Прикольная идея. Нет, честно. Я реально загорелся попить пива с другом. А потом вдруг подумал вот зачем я ему сдался? Такой проблемный. Как собаке пятая нога. Любой другой на его месте давно послал бы такого друга
Тогда до встречи? Позвонишь?
Позвоню, пообещал я. Ты не переживай. Все со мной будет норм. Себя береги. И детей! Как они, кстати? Ты их кормишь?
Они же не рыбки то есть, конечно, кормлю, ответил он, смеясь. Все у них хорошо. Ну ладно, спокойной ночи, дружище! Обязательно позвони!
Пока! попрощался я. И нажал на кнопку сброса.
Я подошел к окну. Вместо снега теперь шел дождь. Окно было залеплено снежными комьями, которые таяли на глазах. Выключил светильник. Побрел к кровати. И тут вдруг в окно ударился снежный ком. Я чуть от разрыва сердца не умер. Смотрю какие-то мальчишки бегают под окном, играются. Открыл форточку и прокричал им:
Я сейчас выйду на улицу и уши вам поотрываю, мелюзга!
Мальчишки убежали за угол, сверкая пятками.
Значит, это был не воробей? Мне показалось? Странно.
Я долго не мог заснуть. Ворочался, ворочался. Все прокручивал в голове разговор с другом.
Я лежал в чужой постели, вглядывался в темноте в очертания деталей чужой комнаты и думал это ли свобода? Или это только цена, которую я должен за нее заплатить?..
<Встреча>
Ехал я по трассе уже шестой час подряд, но даже не думал останавливаться хотелось добраться до места, пока не стемнеет. Глупая остановка днем стоила мне нескольких часов, которые я должен был отработать.
Я уже съел все орехи, сжевал всю жвачку и перегрыз все сосательные конфеты, а конца края этой дороге видно не было. Навигатор безжалостно отсчитывал: до первого съезда еще полтора часа и 120 километров. Мне захотелось по-маленькому. Но я терпел.
Я включал музыку, иногда подпевал, если встречалась знакомая песня, потом выключал приемник, устав от шума, потом снова включал, боясь уснуть в тишине