На семи ветрах - Анна Попова

Анна Ростиславовна Попова, Андрей Ильич Елисеев

На семи ветрах

© Попова А.Р., 2024

© Елисеев А.И., 2024

© Издательство «Рью-мьюзик продакшн», 2024

* * *

На семи ветрах: Предисловие к книге

«Творчество  общее дело, творимое уединёнными».

Марина Цветаева

«Чтобы разжечь огонь, нужны два кремня».

Луиза Мэй Олкотт

Ещё недавно мы радовались, как дети, нашей первой совместной книге «Прогулка с Музой». И вот подоспело время для написания нового труда. Тем более что и повод нарисовался более чем достойный  25-летний юбилей знакомства и начала соавторской деятельности! Кто нас знает, тот помнит о давней традиции  на памятные даты дарить друг другу творческие подарки. А лучший подарок, как известно,  книга

«На семи ветрах»  как родилось название? Как и всё в этой жизни: вроде бы случайно, а на самом деле подчиняясь невидимым творческим законам. Не нам их открывать, но и не нам закрывать на них глаза.

Во-первых, мы хотели подчеркнуть нашу любовь к русской фразеологии (об этой любви речь пойдёт в одном из разделов книги). А во-вторых, сам фразеологизм на семи ветрах пришёлся как нельзя кстати, ибо его значение  «на пересечении всех дорог, на открытом, незащищённом месте». Это же про нас! Быть открытыми миру, всем его ветрам,  то ещё удовольствие: кто-то равнодушно пройдёт мимо, кто-то посмотрит косо, а кто-то и камень бросит, не постесняется. Но бывает, кто-то станет рядом  да так и застынет как вкопанный. Ради таких неравнодушных будем и мы стоять и творить  на семи ветрах.

В нашей книге семь разделов. Каждый носит «крылатое» название (не забыли про особую роль фразеологии в жизни авторов?), и в каждом названии спрятана цифра семь! Случайность? Опять нет. Семёрка всегда считалась магической и счастливой. Помимо того, что она чаще других цифр присутствует вокруг нас (семь нот, семь цветов радуги, семь дней недели и т. п.), семёрка  символ творческого начала в человеке, поэтической души, а ещё мудрость и совершенство.

В процессе чтения вам предстоит: побывать на седьмом небе и потрудиться до седьмого пота, вспомнить старинную пословицу семи смертям не бывать, а одной не миновать, пройти перекрёсток семи дорог и полюбоваться на семь чудес света, узнать, что скрывается за семью замка́ми, и очутиться за семью морями, преодолев на своём пути все препятствия. В путь!

1. На седьмом небе

Всегда ли любовь  седьмое небо счастья, упоительного восторга, нежной привязанности? Нет, конечно. Но это всегда дар. И даже если небесный полёт был кратким и завершился падением, любовь дала шанс взглянуть на земное иными глазами.

Анна

Золотая свадьба

Мы дарим внучатам конструкторы, кукол, башенки И учим их: «надевай» вместо «одевай». И вот мы сидим такие, дедушка с бабушкой. Уютно-скрипуче продавлен старик-диван.

А души, ох эти души, ничем не скованы (артритами, и склерозами, и уколами), мальчишка с девчонкой, букеты листвы в руках. Наивнее снега первого, бестолкового. Ему бы на землю надо. А он  никак.

Над парком качели, ребячья разноголосица, ветрище флиртует с рябинкой: «твоя» и «твой». А мы, невидимки, легко по газонам носимся, и с визгом друг дружку закидываем листвой. Не жухлой, могильной. Охряной, богатой искрами. Зелёные блики ещё сквозь неё сквозят. Лимонное солнце щёки надуло, брызнуло: «Ой, дети Блаженные психи, а что с вас взять».

Блуждаем, притихшие, об руку, в нашем скверике, и слушаем эхо смешных подростковых тайн.

 А помнишь, ты не умела тогда на велике!

 А я и сейчас не умею.

 Тогда  летай!

Давай будем вместе. Под строчками  под обложками. И вкус валидола. И скорая под окном На сахарном облаке, резво болтая ножками, давай примостимся и малость передохнём И руки вот эти, сухие, твои, артритные, мои, искажённые старческой худобой. Ноябрь отливает металлом, оркестром, ритмами. «Рамштайн», «Лакримоза», «Скорпионс», мы с тобой

Ты знаешь, а пусть неотвратное приближается. Но мы-то пока на земле, не в его вратах. Давай будем вместе, долго ещё, пожалуйста И небо ответит  осенней, скрипучей ржавостью:

«А ну вас. Блаженные психи. Да будет так»

Анна

Фейри

Андрей

Послекомандировочное, или Рецепт счастья

Анна

Соната. Семья

* * *

* * *

* * *

Анна

Лоза

Я буду каркасом прочным, стальной опорой. Рисковая, сильная, жёсткая, это правда.

А ты  просто так, листвы мягкотелый ворох. Цветная лоза осеннего винограда. По сетке, по серым прутьям течёт, пылая, шипит дождевыми редкими жемчугами, упрямо, неукротимо бушует пламя. И греет оно меня. А тебя  сжигает.

Ты ветер медовый, гречиха и пряный донник. Ты глянцевый, пряный, радостный цвет аджики И тёмные, фиолетовые прожилки на ласковых  на твоих листвяных ладонях. Ты рыжие сполохи, бархатный цвет черешен, ты сочно-лиловых бусин густая россыпь. Отрада стволов, древесно заматеревших. Упругая жажда юных ещё отростков.

Щекотка листвы бежит по железным нервам. Твой голос  огнём по воску, а я свеча лишь. Твой дар. Он такой огромный и непомерный Но ты с ним живёшь, как будто не замечаешь.

И чтобы понять очевидную эту малость, счастливую правду свою «не одна, а двое» Я так за тебя отчаянно испугалась, до хриплых и чёрных глубин нутряного воя Что будет стоять опора моя пустая Конечно, её никто не согнёт, не скрутит, но если лозы  бесполезной лозы!  не станет, зачем эта ржавая сетка, столбы и прутья?!

Я вовсе не узница. Солнце, венец, рубины, прожилки листвы пульсируют, будто вены. Держи, обвивай, обнимай, укрывай, Любимый.

Колючие прутья ладонью благословенной.

Андрей

Храню

Анна

Персефона

* * *

Анна

Оборотничество

Андрей

Половины

Анна

Любовь. Октава

* * *

Пришло не униженье  обретенье. Случайный май и листвяной ковёр. Тепло, щекотка в солнечном сплетенье, как будто кто-то кисточкой провёл. И, женское тщеславье преступая,  не до него!  ты пробуешь пути.

Восполненность. Счастливая, слепая. Ты плоть и дух. Ты звук, ориентир. Ты цельность. Может, это и пугает: начало дней с нуля и налегке До первой ноты и ступеньки гаммы. Ре-альность мая в сонном городке.

Раскинулся калейдоскоп дорожный, бодрящий ветер поутру подул. Ми-раж, на ощупь хрупкий и надёжный Фа-нтастика, где ритмы совпадут, ручей соль-ётся с полноводной речкой, а ветер размешает облака Тебе немножко натирают плечи разболтанные ля-мки рюкзака. Летит качель в си-реневое буйство, на тополе чернеется гнездо.

Воссоздавайся. Впитывай. Любуйся.

И новый круг  и радостное до-

Анна

Влюблённые (призраки)

Анна

Первая любовь

Субботний вечер солнечно-парадный, горсад, фонтаны, визги детворы. Пооткрывались летние веранды, похожие на дивные шатры, коварные цветочные приманки (про что людскому рою невдомёк).

Мороженое плавится в креманке, и дочка, мой двухлетний огонёк, с коленок мужа просится на волю, хоть и сидит  увлечена пока размешивая джемовые волны и бежевые сливки-облака.

Но сердце делает крутое сальто  и «ты приехал», дрогнувший смешок, вон, с девушкой, кудрявенькой пацанкой, и всё у вас, наверно, хорошо.

Когда-то я звала тебя Серёжик Стрельнуло в памяти, отозвалось, я гладила совсем не колкий «ёжик» густых, медово-солнечных волос Спасибо  за прогулки и печенье, апрельский дождь и майского жука, стремительные лодочки-качели  туда, туда, где сон и облака За новый год, за встречу из больницы, студенческие славные года, за тёплые ладошки на ресницах, смешливый полушёпот  «угадай». Мы не плодили ссор, в обидах маясь. И попрощались дружески светло. А помнишь, на вокзале обнимались, желая от души  всего-всего

Он оглянулся  радость узнаванья. Спасибо невозвратно, горячо  за классиков и книжные завалы, благодаря тебе я всё прочёл, за переписку днями и ночами, зелёный зонт, и ливень сквозь лучи, и робкие гитарные бренчанья  учил-учил тебя, не научил!

За дачного кота (не помню кличку), за граффити (ох, и вопил подъезд), за ту полупустую электричку и сумасшедший земляничный «квест», твои стихи  эффект гремучей смеси, дерзай, подруга, только не забрось! Обычно мы благодарим за «вместе»  тебя легко благодарить за «врозь» Не за руины сказочного замка  за даль в предощущении вершин. За то, как обнимала на вокзале,  всего-всего желая от души