Может, ещё чего-нибудь хотите? спросила она, обращаясь к Андрею.
За него ответил Никодим:
Спасибо, Настюша, нам нужно поговорить.
Подождав несколько секунд, пока женщина отойдёт, сказал:
Теперь, Андрюша, самое главное! Сегодня у тебя будет серьёзная практика.
Столяров быстро проглотил остатки пищи и сосредоточил внимание на словах наставника.
Надеюсь, ты достаточно хорошо изучил строение и расположение внутренних органов?
Столяров кивнул.
Тогда вот что. Сейчас я отведу тебя в старый погребок, и там, в тишине, где тебя никто не побеспокоит, ты поработаешь над медитацией погружения в себя. Твоей задачей будет постараться не только прочувствовать, но и увидеть свои внутренние органы и их работу своим внутренним зрением. Только изучив на себе всё, до мельчайших подробностей, ты сможешь понимать, как работают организмы других людей и какие у них есть отклонения от нормы. Картинки, картинками, но по-настоящему понять, как взаимодействуют между собой внутренние органы у человека, можно только заглянув не в мёртвые ткани трупов, как в медицинских училищах, а в живой, функционирующий организм. Ну, как тебе такое задание, надеюсь, для тебя нет ничего непонятного?
Да, вроде бы нет, ответил Андрей, в уме уже представляя этот процесс.
Вот и хорошо, одобрил наставник, тогда пошли, а то меня уже люди ждут.
Они накинули куртки и вышли во двор. Сегодня утро было солнечное, и оба на несколько секунд зажмурились при выходе из помещения. С разных сторон послышались голоса людей, прибывших на приём. Каждый, кто уже побывал здесь, старался поздороваться с лекарем. Тот, с неподдельным душевным теплом, на ходу с удовольствием отвечал каждому, кто его приветствовал. Если бы не дела со своим учеником, то, возможно, он ещё бы и пообщался со своими старыми пациентами.
Отворив калитку, ведущую на огороды, мужчины подошли к небольшому навесу, укрывающему вход в подвал. Это был старый погреб, в котором, видимо, когда-то хранились запасы на зиму, и которым, судя по всему, уже давно не пользовались. Андрей и лекарь спустились по деревянной лестнице вниз. Никодим достал из внутреннего кармана толстую свечу и спички. Чиркнув по коробку, он зажёг от вспыхнувшего огонька пропитанный воском фитиль, и Андрей смог осмотреть помещение. Это был куб метра по два в каждую сторону и, примерно, столько же в высоту, по краям которого стояли стеллажи с пустыми деревянными полками. Сырость не пощадила ни металлические стойки, поедая их ржавчиной, ни дерево, которое было изрядно подгнившим и во многих местах покрыто плесенью. Воздух был тоже затхлый с неприятным привкусом кислоты. Посредине погреба лежала большая охапка свежего сена, предназначение которого казалось в этом заброшенном помещении непонятным. Однако, Андрей догадался, что кто-то из хозяев заботливо приготовил сено именно для него. Наставник не стал тянуть с пояснениями. Он поставил свечу на металлическую крышку, какими закатывают на зиму солку в бутылях, после чего указал на сено и сказал:
Располагайся, как тебе будет удобно. Медитировать будешь до тех пор, пока не сможешь мне рассказать, как устроен организм и какие отличия живого организма от картинок, нарисованных в книгах. Сможешь увидеть всё за час, возвращайся через час, если понадобятся сутки или двое, то значит столько и будешь сидеть. Ну, всё, вопросы есть? по-армейски спросил Савченко и, получив отрицательный ответ, дождался, когда ученик снимет куртку и усядется на сено, после чего достал из кармана ложечку и, затушив ей свечу, вылез по лестнице из погреба.
Хлопнула крышка люка, и подземелье погрузилось в кромешную темноту и непривычно давящую на уши тишину. Андрей принял позу «лотоса» и, закрыв глаза, сосредоточился на области третьего глаза. Провёл медитацию внутренней улыбки, сантиметр за сантиметром расслабляя каждую частичку своего тела. Когда ощутил лёгкость и невесомость своей физической оболочки, сосредоточил внимание на области пупка. Так просидел несколько часов. За это время он ощутил в месте концентрации тепло, почувствовал, как его энергия плавно движется по замкнутому кругу: от копчика в голову, а оттуда, через прикоснувшийся к верхнему нёбу язык, вниз, по передней средней линии тела. Дойдя вновь до копчика, она начинала следующий виток. Всё это было уже знакомо, но того, что требовал учитель, пока не получалось увидеть.
Прошло ещё несколько часов. Сколько именно, здесь в непроглядной темноте и без возможности взглянуть на часы, определить было трудно. Столяров продолжал медитацию, изгоняя из головы всевозможные назойливые мысли и образы, которые так и норовили овладеть его вниманием. Он уже давно привык находиться в такой сложной для многих людей позе, поэтому не испытывал никакого дискомфорта, пребывая в ней столько времени, сколько было необходимо.
И ещё несколько часов прошли, а затем ещё несколько. Назойливые мысли постепенно растворились во мраке погреба, а в желудке заурчало, это организм просигнализировал о том, что пора бы и подкрепиться. Андрей улыбнулся, услышав знакомое требование, и в этот миг он словно провалился внутрь своего тела. То, что с ним начало происходить, было для него ещё незнакомо и потому притягивало и завораживало. Будто на экране цветного телевизора он увидел все свои органы в мельчайших подробностях. Столяров отчётливо увидел, как открываются и закрываются клапаны его сердца, пропуская очередную порцию крови, как блестят на стенках желудка капельки желудочного сока, выделившегося в небольшом количестве из-за привычки получать в это время пищу. Будто посетитель необычных аттракционов, он пронёсся на красных шариках эритроцитов сначала по артериям, а затем, протиснувшись через мельчайшие капилляры, полетел вверх по венам. Попав на обратном пути в печень, увидел, как трудится самый главный фильтр тела, ежеминутно пропуская через себя полтора литра крови.
Рассмотрев все органы и разные их части по отдельности, Андрей, словно отойдя в сторонку, наблюдал теперь, будто посторонний человек, как работает весь его организм в целом. И всё это было живое, и всё было в движении, и всё это совсем не было похоже на те застывшие картинки и фотографии из учебников. Применяя умение замедлять течение времени, он тщательно изучил все тонкости работы каждого органа, каждой клеточки своего тела, а объединив определённые органы в системы, проследил также их взаимосвязи и специфику взаимодействия.
Наконец, удовлетворившись результатом своей практики, он хотел было уже окончить медитацию и пойти рассказать о своих достижениях наставнику, как вдруг произошло что-то непредвиденное. Непонятно по какой причине он потерял способность к концентрации, сознание начало расширяться с невероятной быстротой, точно надуваемый гелием безразмерный резиновый шарик, и вдруг, будто что-то взорвалось в центре этого шара и разлетелось в разные стороны необъятной Вселенной мелкими яркими осколками. Всё это произошло в считанные мгновенья, после чего разлетевшиеся на миллиарды километров осколки также неожиданно, в одночасье, вновь собрались в одной точке, в неизвестном Столярову месте.
* * *
Он почему-то ощутил себя лежащим в таком же тёмном помещении, как и погреб, ещё не осознавая где он, и что с ним произошло, однако понимая, что он только что спал, и его что-то разбудило. Немного нерешительно открыв глаза, Андрей отметил, что помещение, а точнее комната, в которой он лежал, была не настолько тёмной, как погреб, чтобы совсем ничего не видеть. В лунном свете, проникающем сквозь щель меж тонких занавесок, закрывающих лишь нижнюю половину оконца, он рассмотрел спинку кровати, на которой лежал и массивный круглый стол, стоящий посреди этой небольшой комнатушки. На столе блестела медным боком и закопчённым изнутри стеклом, не зажжённая керосиновая лампа. Ощущения и запахи были какими-то непривычными, но в то же время было в них и что-то знакомое. Андрей никак не мог сконцентрироваться на настоящем моменте, так как сейчас он чувствовал себя каким-то раздвоенным. Он был одновременно и проснувшимся только что пожилым мужчиной, лежавшим на кровати, и в то же время он был всё тем же молодым человеком, который словно наблюдал за этим мужчиной со стороны.