В центр его быстро стекались люди. Я переводил взгляд с одного лица на другое. Все выжидающе смотрели на босса. За внешним спокойствием скрывалась собранность и готовность к боям новой рабочей недели. Большинство сотрудников составляли подтянутые и элегантные латиноамериканцы. Многие курили. Я узнал почти всех, с кем уже встречался на интервью, включая Педру, который сидел – вероятно, не без некоторого умысла – по правую руку от Рикарду. На нем был кардиган. Похоже, этот вид одежды здесь предпочитали всем остальным. Все, за исключением меня, были без пиджаков. Я потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания, начал стягивать свой.
– Всем доброе утро, – начал Рикарду. Он стоял очень прямо, в безукоризненно выглаженной рубашке в синюю полоску. Я разглядел инициалы RMR, вышитые на кармашке. – Надеюсь, все хорошо отдохнули за выходные. Давайте начнем с того, что поприветствуем нового сотрудника нашей команды. Ник Эллиот.
Все повернулись в мою сторону. К счастью, за секунду до этого мне удалось, наконец, освободиться от своего пиджака. Я натянуто улыбнулся.
– Привет.
Меня окружали улыбающиеся лица, отовсюду раздавались голоса: "Рады видеть тебя на борту". Дружелюбие било через край.
– Ник говорит по-русски, разбирается в экономике, и я уверен, что он станет достойным членом нашей группы, – продолжал Рикарду. – Прежде он никогда не работал в сфере финансов, а потому не набрался никаких дурных привычек. Я хочу, чтобы мы все показали ему, как делаются дела в Dekker. Итак, Педру, что творится на планете?
Педру Хаттори с места разразился непонятным для меня потоком слов, в котором мелькали облигации Брейди, евро, кредитные выжимания, аргентинские дисконтные облигации, авансирование льгот и тому подобные премудрости. Я пытался следить за ходом его мысли, но быстро сдался. Потом американец по имени Харви сообщил о текущей политике Федерального резерва США в отношении процентной ставки. Это была более знакомая территория, но я снова поплыл, когда он начал рассуждать о WI и пятилетних облигациях. Шарлотта Бакстер, глава отдела исследований, высокая американка лет тридцати с длинными каштановыми волосами, была следующей. Она произвела на меня приятное впечатление еще во время интервью. Сейчас она говорила о вероятности переговоров между правительством Венесуэлы и Международным валютным фондом, а также о том, какие последствия эти переговоры будут иметь. Хоть я и не слишком разбирался в данном предмете, но сообразил, что информация была достаточно серьезной. Джейми аккуратно помечал что-то в блокноте.
Рикарду встал и теперь подходил по очереди к каждому из присутствующих. Люди делились всем: слухами, проверенной информацией, впечатлениями, догадками. Каждый говорил кратко и четко. И с безусловным знанием дела. Никто не пытался заработать очки, привлечь к себе внимание – наверное, потому, что это здесь не слишком приветствовалось. Но все внимательно следили за его реакцией, а каждое брошенное слово одобрения ловилось на лету.
– Изабель? Как продвигается дело с favela?
Стройная брюнетка лет тридцати, прислонившись к столу, неторопливо потягивала кофе из пластикового стаканчика.
– Трудно сказать, Рик. Мой человек в жилищном отделе обеими руками за. Думаю, его босс тоже. Но кто знает, чего хочет босс его босса?
У нее был низкий хрипловатый голос и неторопливая речь. Прекрасное владение английским – и едва заметный акцент. Бразильский, как я догадался чуть позднее.
– Ты сможешь это уладить?
– Я carioca. Рио мой дом. Конечно, улажу. – Уголки ее губ приподнялись. – Не знаю, правда, в этом ли столетии.
Рикарду улыбнулся.
– Уверен, ты справишься, Изабель. Но если я понадоблюсь, то с удовольствием слетаю туда вместе с тобой.