Не было чертовщинки и бесшабашности, потребной для здорового хохмачества. Зато были порядочность и профессионализм. За это его уважали, приняли в свою кампанию и прощали косноязычный юмор.
— Ты прочишай желудок, не отвлекайся, — продолжил Костя, — а я тебе пока последние новости доведу. Новость первая, как полагается, хорошая. Крестник твой, гражданин Дронов, уже признательные показания накатал. Берет на себя еще пять эпизодов. В Зеленограде, в Химках, два по Северо-западному округу и один в Южном.
Леша насторожился.
— Не, без недозволенных методов, все чисто, — успокоил его Костя. — Приступ совести у мудака. Попросил бумагу в камеру и накорябал триллер, Стивен Кинг отдыхает. Пять эпизодов за два года, все малолетки. Почерк похож — нападение в лифте. Шманцы-обжиманцы, трусы сниманцы и прочие развратные действия. С последующим удушением. В Южном месяц назад у него сорвалось, девчонка жива осталась. Ей уже фотомордию этого урода предъявили. Опознала. Так что получается, серийного мы взяли.
— Угу, мы пахали! — Алексей стал плескать водой в лицо.
— А кто тебе подсказал, что он стопроцентно на хату свою завалится? — напомнил Костя. — Я тебе сразу сказал, что мужик — псих. А нормальный псих после случки час отсыпается в кустах, а потом бухает сутки до полной стерильности сознания. Все напрочь забывает, потому и идет прямиком домой.
— А кто в том клоповнике двое суток парился?
— Ну, братка! — протянул Костя. — Разделение труда согласно интеллектуальному уровню: один думает головой, второй топает ножками.
— Очки сними. Дам в глаз, треснут, — беззлобно пригрозил Алексей.
Костя зашелся громким крякающим смехом.
Алексей смахнул влагу с лица, встряхнул ладонями, вытер их о колени. Сел на край ванны и достал мобильник.
— Дежурный? Привет, Саня! Колесников беспокоит. Доложи Пню, что я в адресе. Уже смотался? Ну, как приедет, доложи. Да, вот еще. — Алексей покосился на притихшего Костю. — Сань, тебя случаем не ставили в известность, что на нашей «земле» будут операцию проводить. Кто, кто? «Соседи», муровцы, чоповцы какие-нибудь… Нет? Да, так я… Лубопытствую. В ЦРУ надо недельный отчет посылать, а мне писать нечего. Почему сразу — шпион? Я честный мент. Просто баксы нужны. — Алексей отодвинул телефон от уха, чтобы в голове не булькало от ржания дежурного. — Ну, пока.
Костя, рассматривая коленкоровый узор на папочке, тихо обронил:
— Проблемы?
— Ерунда.
Костя кивнул. Раскрыл папочку.
— Тогда вернемся к нашей овечке. Потерпевшая — Ирина Викторовна Одинцова. Так-так, родилась, крестилась, училась… Это я тебе потом подробно доложу. Родители на отдыхе в Испании, старшая сестра в Питере, с ней уже через соседку связались. Завтра примчится. Главное не это. — Он многозначительно посмотрел на Лешу. — По кое-каким признакам вырисовывается сериальчик.
Леша выдохнул тяжко и обречено, как верблюд, принявший на горб последнюю соломинку.
Серийные преступления были пунктиком Кости Щербакова. Как знал Леша, все ночные дежурства, если не было экстренных вызовов, Костя проводил за штудированием сводок Информационного центра ГУВД. Все искал серию в чехарде смертей и тяжких телесных, фиксируемых по Москве. А сложив цепочку из схожих преступлений, прямиком шел к начальству и докладывал, что вычислил сериальщика. Начальство от такого служебного рвения впадало в легкий ступор, потом вежливо посылало Костю… служить дальше и тщательнее следить за сроками следствия. Подставляться никто не хотел. К тому же и без Костиных инициатив образовался хронический недосып и некомплект личного состава.
— Начальство в курсе? — на всякий случай поинтересовался Алексей.
— Ага, — безо всякого энтузиазма в голосе ответил Костя.