К своему собственному недоумению и даже огорчению, Том не мог перестать думать о ней. Практически любые планы, которые вызывают у его рыцарей бурю восторга, кажутся чем-то мелочным и неприятным, если он думает о ней. И лучше не думать, что она сказала бы, услышав «мои рыцари». Отчитала бы, как нашкодившего щенка. И посмотрела бы так, будто Том — что-то мелкое и противное. И он не понимал, как в семье известных боевых магов, довольно беспринципных, к слову, может быть кто-то вроде Натали.
Тони называет ее Нона. Нона. Домашнее имя, как и Тоша. Тони убьет любого, кто его так назовет, но когда девушка зовет его так, он улыбается и уже готов свершать любые подвиги. А вчера ему доложили о чрезмерном упорстве Кэрроу. Кажется, таким взбешенным Долохов еще не был. Даже Том испугался, уж слишком невероятен был Тони в гневе. От убийства, как показалось самому Тому, Долохова удержал только окрик Натали. Тони стоял посреди опаленной окружности, ведь защитный купол упал уже давно. Тяжело дышал и с ненавистью смотрел на Магнуса.
— Тони, — девушка дернула его за руку, заставляя отвлечься от поверженного противника. — Ты что? Да что с тобой? Посмотри на меня. Ты его чуть не убил.
— Я… был зол.
— Зол? Тебя к карьере военного готовят, а ты позволяешь себе злиться?
Она потащила куда-то брата, тот с каждым шагом выглядел все более и более виноватым. Даже сейчас сидит в стороне, уткнувшись взглядом в пол. Боевые маги не могут злиться. Холодный разум и уважение к противнику — вот что делает их непобедимыми. Тони нарушил это правило, за что и получил от сестры. Еще и с извинениями потом к Магнусу подходил. Тот, правда, трясся всем телом и сказал бы что угодно, лишь бы больше не видеть Долоховых. Но теперь к Натали стали еще меньше лезть.
Парни спорили из-за способов связи. Обсуждали как сделать артефакты, чтобы можно было призывать союзников в одно место и передавать хотя бы минимум информации. Том рассеяно листал страницы старинной книги из подземелья Слизерина. Там, кроме всего прочего, были и магические татуировки, привязанные к разуму Господина. Слизерин ставил такие нескольким своим преданным помощникам. И Том раньше хотел предложить именно этот способ связи… но теперь, смотря на описание ритуала, перед ним возникала Натали.
— Ты их будешь клеймить, как скот?
Она этого не говорила. И книгу эту не видела. Но Том был уверен, что если увидит — именно так и скажет. Почему-то ему кажется, что из всех возможных ассоциаций она выберет именно эту. Замечание о том, что татуировки носят лишь криминальные личности, она может посчитать недостаточно емким для выражения своего несогласия.
Том бросил книгу на пол, а сам взъерошил волосы, устало прикрыл глаза. И как он до такого докатился? Еще раньше все казалось ему таким простым, дорога ясной, все ходы продуманными. А появилась одна девушка, и он сам себе кажется чудовищем? Что, если она права? Может ли он вообще самостоятельно различать, в каком моменте он перегибает палку? Не выдержав, Том встал с кресла, подхватив книгу.
— Просто придумайте, что зачаровать протеевыми чарами, — на ходу бросил он Максу. — Только незаметное. Или там кольца какие для всех одинаковые сделайте.
Достаточно быстро покинув нижние этажи подземелья, он зашел в гостиную Слизерина. Натали сидела за большим столом и следила, как две девочки отрабатывают заклинание. Том шикнул на девчонок.
— Марти, — он окрикнул полукровку с седьмого курса. — Помоги этим.
Девушка кивнула и мелкие тут же сбежали к ней вместе с крысами, хотя и выглядели явно расстроенными. А Натали даже немного раздраженной.
— Нужен совет, — начал Том прежде, чем Долохова начнет возмущаться. — Что ты думаешь об этом?
На стол легла книга с татуировками. Девушка, бросив на него еще один недовольный взгляд, подвинула к себе книгу. Том внимательно наблюдал за ее мимикой, Натали не умела ее скрывать. Сначала нахмурилась, потом непонимающе сощурилась, внимательно вчитываясь в строчки, перелистнула страницу, вернулась обратно.
— Тебе придется объяснить мне, — тихо попросила она.
Том внутренне возликовал: сразу не обозвала садистом, уже хорошо.
— Что именно?
— Вот эта часть, я так понимаю, основа заклинания. Так? А во время нанесения рисунка на кожу добавляются отдельные чары по списку. Их можно менять?
Том пододвинул к себе книгу, вчитываясь в строчки и пробегая глазами по сложным схемам.
— Скорее всего, да. Нужно пробовать.
— Сама по себе, интересная идея. Вот это заклинание, — она ткнула пальчиком в середину списка, — Сообщит заклинателю, если носителя попытаются убить и покалечить. Какая-то часть из раздела сигнальных чар, папа учил Тони накладывать подобное на подзащитного. Но остальная часть, судя по схемам, что-то малоприятное.
— Это… что-то вроде магического рабства. И еще некоторые части из ментальной магии.
— В таком проявлении — мерзкая штука. Для чего это использовалось?
— Ммм… Салазар Слизерин ставил такие метки на своих помощников.
— Рабов, наверное, точнее, — хмыкнула Ната. — Он словно боялся предательства, одновременно защищал свое.
Том откинулся на спинку дивана, только сейчас заметив, что сел к Натали чуть ближе, чем позволяют правила приличия. Но та, кажется, этого не замечала, завороженно листая книгу. В некоторых местах она недовольно щурилась, большую часть пролистывала, но где-то останавливалась.
— Он не был боевым магом. Скорее, ритуалистом, — улыбалась она. — Или это не единственный его сборник наработок?
— Не единственный, — согласился Том, — Но для боевой магии у него был Годрик.
— Да, для боевки нужен другой склад ума и характера, — соглашалась она. — Ритуалы требуют постоянных расчетов, таким людям сложно в бою. Чувствуют себя не на своем месте. Хотя мне большинство этих схем никогда не станут понятны. Как… как это вообще?
Она, недоумевая, ткнула пальчиком в схему одного из заклинаний.
— Мне неудобно об этом говорить, но это заклинание потенции, — Том чуть заметно улыбнулся.
— Оу, — девушка едва заметно покраснела, а Том не смог сдержать смех.
Он нагнулся к книге, рассматривая схему ритуала. Весьма ценный в магических кругах, по слухам. Позволял паре зачать ребенка. Всего-то нужно угробить пару коз. И одного козла. Девушка морщилась, пытаясь разобраться в лаконичных записях Салазара. Тот не утруждал себя пояснениями. Если потомок не смог разобраться в схемах — его проблемы.
— Я думал, ты обзовешь метки чем-то вроде клеймением скота, — признался Том.
— Ну, не настолько, — серьезно ответила Ната, — только если рабов. И вообще, почему ты ко мне с таким вопросом пришел?
— Я… понял, что у меня иногда отказывают тормоза.
Ната оторвала взгляд от книги. Карие глаза смотрели на него с непониманием, даже недоверием:
— Тогда, возможно, ты еще не настолько пропащий человек, Том Реддл.
— Но и ты права, — слова давались ему тяжело. — Я иногда неправильно вижу последствия… неверно расставляю приоритеты.
Девушка кивнула и вновь вернулась к книге:
— Так, значит, Салазар Слизерин — действительно твой предок?
— Да. Угасший род, отец-магл, зато великие предки.
— Тони рассказывал мне. Знаешь, ведьмы более чувствительны к таким вещам… не зря же говорят, что в браках по любви особенно сильные дети? В России даже считают, что ведьме виднее, чья кровь нужна ее первенцу.
Том хмыкнул. Быть может, это и так. Судя по всему, его мать была не слишком-то способной ведьмой. Но все же признался:
— Родню свою не видел, так что промолчу. Но по слухам, с маминой чистокровной стороны у меня уже давно все немного не в своем уме.
Она пожала плечами, но потом вновь радостно попросила:
— А расскажи про Салазара. Вряд ли маг, участвующий в создании школы, был таким уж чудовищем.
Настроение у Наты было просто превосходным. Приближались рождественские каникулы, со дня на день замок должны украсить вездесущей омелой, многие уже начали выбирать подарки близким. Татьяна Долохова обсуждала с дочерью первый прием в доме Долоховых. И сегодня даже Том, обычно вызывающий у Натали опаску, казался вполне добрым и домашним.