– Чтобы их убедить раздобыть документы из зала Запретного и продать свитки…
– Кому? Мастерам «Службы Магии»? – спросил Горад.
– Может быть… – протянула Илана, не глядя на мага.
– Но ваш красавец, Илана, не мог знать, что мы описали, как можно поддерживать Купол. Не мог угадать, где мы будем хранить этот свиток. Не мог научить Мерту с Нанной, когда и как лучше всего его взять, – перебил Ливтрасир.
– Разумеется! Но разве трудно представить, что в зале Запретного есть очень ценные письма? Простой вор, случайно попав в дом, способен смекнуть, где искать бриллианты и золото. Тот, кто умеет читать, знает, что документы и книги дороже любых побрякушек, к тому же…
– Пропажу письма или книги заметят не сразу? – продолжила Руни.
– Конечно. А то, что пропал свиток, связанный с Куполом – просто случайность! – сказала Илана, вставая. – Она очень часто способна сыграть с нами гадкую шутку. Девочки не взяли бы документ, если бы понимали, что делают.
– Значит, вы твердо уверены, что документ попал к девочкам? – прямо спросил Ливтрасир.
– Нет. Это лишь одна версия. Есть и другие. Мне нужно спокойно обдумать все, прежде чем мы начнем действовать. Ливтрасир, когда треть воды в этих чудных хрустальных часах, украшающих зал, перельется, я жду вас. Мы вместе обсудим, что делать и как вернуть свиток, – сказала Илана, вставая. – Других прошу нам не мешать!
– Вот напор! – улыбнувшись, сказал Ливтрасир, едва двери закрылись. – Надеюсь, она понимает, что делает?
– Вряд ли. Ей нужен предлог, позволяющий нам показать, что Искатель Илана умнее, решительней и предприимчивей всех… А еще ей не терпится ближе с тобой познакомиться, – с грустной усмешкой сказала жена. – Как всем тем, кто давно осаждает Круг, жадно мечтая взглянуть на живую легенду.
– Хейд мне говорил, что Илана – хороший Искатель. А Хейд не из тех, кто способен купиться на яркое личико или пустое бахвальство.
– Возможно, – устало ответила Руни, вставая со стула.
Она подошла к окну, словно желая на что-то взглянуть во дворе, но не стала отдергивать бархат, скрывавший стекло. Сжав тяжелую ткань, Руни просто застыла на месте.
– Ты где, Руни? – тихо спросил Ливтрасир, подойдя к жене и обнимая ее.
Руни вздрогнула, словно забыв, кто с ней рядом, но тут же опомнилась и осторожно прильнула щекой к плечу мужа.
– Я здесь, с тобой, Эрл. Как всегда.
Это старое имя, которым его называли лишь самые близкие люди, согрело, как тихая ласка. Назвав его так, Руни словно давала понять, что они сейчас только вдвоем. Ему больше не нужно играть роль правителя, мага, который не знает сомнений и может всегда найти выход… Но, когда Эрл попытался обнять Руни, он ощутил, как она напряглась.
– Ты сегодня не Рысь, а лесной дикий ежик. Клубок острых игл, – улыбнулся он, шуткой стараясь развеять ее непонятный протест. – Невозможно коснуться, нельзя приласкать…
– Извини, я, наверно, была не права, – отстраняясь, сказала жена. – В Агеноре беда и нам нужен Искатель. Мои чувства здесь не при чем. Но мне было бы легче, пришли Хейд мужчину. Он должен был это понять…
– Ты о чем? – удивленно спросил ее Эрл.
– Ни о чем… Обещаю тебе, что я буду держаться достойно. Нельзя опускаться до уровня тех, с кем нас сводит Судьба…
Голос Руни был тих и спокоен, но Эрл хорошо знал жену. Эта внешняя кротость, к которой она приучила себя в Гальдорхейме, была хуже ссор. Он всегда ненавидел ее, эту маску смирения и отчужденности, мрачную память тех лет, когда Руни была женой Орма. Не в силах бороться с удушливым липким кошмаром обыденной жизни, она приучила себя «уходить», исчезать неизвестно куда. Тело рядом, а дух…
– Я устала. Устала от лжи, – уловив что-то, тихо сказала жена. – Я устала молчать, делать вид, что не слышу чужих оскорблений. Устала терпеть откровенное хамство, насмешки, презрение.
Эрл попытался свести дело к шутке:
– Терпеть? Ты прекрасно умеешь себя защищать. Наша гостья еще не успела открыть рот, как ты…
– Открыть рот? – повторила за ним Руни, странно взглянув на него. – Это важно? Зачем ей вообще говорить? Ранит вовсе не слово, а мысль. И потом… Когда я ей ответила, ты был задет. Почему?
Эрл вздохнул.
– Ты же знаешь сама. Мы сильнее, нам больше открыто. А значит, мы должны понимать и прощать тех, кто смотрит на мир по-другому.
– Должны… Мы должны… – усмехнулась жена, глядя мимо него. – А они? Почему же они не щадят нас? Посмей кто-то высказать вслух хоть десятую часть из того, что он думает об окружающих, и они сразу заставят его замолчать. А мы… Мы…
– Нам приходится это терпеть, – улыбнулся Эрл. – Это цена нашей Силы. К тому же не каждый, кого мы встречаем, враг.
– Как для кого. Тебя любят здесь. Ты Ливтрасир, защищающий жизнь, герой новых легенд. А я – ведьма, нахально занявшая место твоей жены… Я Рысь, волшебница, тварь, овладевшая с помощью чар твоим сердцем… Я очень устала терпеть этот мощный поток непрерывной агрессии…
Эрл снова обнял жену.
– Пусть завидуют. Ты моя сказка, моя белоснежная Рысь… Моя хрупкая льдинка…
Она отстранилась.
– Не надо. В любой момент могут войти.
– Ну и что? Ты моя жена, и я люблю тебя, Руни. Люблю… Как в тот день, когда в первый раз встретил…
– Той Руни давно нет, во мне ничего не осталось от прежней лесянки… Тогда я пришла в замок Орма, не зная законов людской жизни, не понимая себя…
Но закончить то, что начала говорить, Руни просто уже не смогла, потому что вернулся Горад.
– Йонн заснул, – сказал он. – Обошлось. Но мне очень не нравятся эти припадки. Они начались почти сразу, как спутали первый прибор…