Повернув из стороны в сторону чисто выбритое лицо, он задрал подбородок и скрестил руки на груди, затем заложил их за спину и, наконец, подбоченился, уперев кулаки в бедра. Выпрямившись во весь свой рост — чуть выше роста среднего человека, — он с серьезным видом взялся правой рукой за подбородок. Ему мало кому приходилось отдавать честь, хотя существовал тот, кому полагалось обязательно кланяться, что он и сделал — с прямой спиной, но не настолько низко, чтобы поклон выглядел подобострастно.
— Убери отвороты на сапогах и сделай каблуки пониже, — велел он дроиду.
— Конечно, сэр. Стандартные голенища и носки из дюрания?
Кивнув, Таркин сошел с платформы и, покинув клетку из лазерных лучей, начал расхаживать вокруг голограммы, оценивая ее со всех сторон. Во время войны борта подпоясанного кителя в застегнутом виде заходили на грудь с одной стороны и на талию — с другой; теперь же линия стала вертикальной, что соответствовало вкусам любившего симметрию Таркина. Чуть ниже плеч располагались узкие карманы, предназначавшиеся для коротких цилиндров с закодированной информацией о владельце формы. На левой стороне груди размещался обозначавший звание знак из двух рядов маленьких разноцветных квадратов.
Для медалей и орденских лент на кителе места не было, — да и в армии в целом, если уж на то пошло. Император был скуп на поощрения за стойкость и отвагу, и если какой-нибудь другой правитель мог носить одежды из тончайшего синтешелка, сам он предпочитал строгие аскетические плащи из черного зейда, часто скрывая лицо под капюшоном.
— Так лучше? — спросил дроид, когда его обувная программа дала команду голопроектору внести соответствующие изменения в сапоги.
— Лучше, — кивнул Таркин. — Возможно, за исключением ремня. Помести в центре пряжки офицерский диск и такой же на фуражку
Он хотел подробнее описать свои пожелания, но внезапное воспоминание из детства увело его мысли в ином направлении, заставив невольно усмехнуться.
Тогда ему было всего одиннадцать, и он был одет в жилетку с множеством карманов, которую считал самым подходящим нарядом для, как он полагал, увлекательной прогулки на Гиблое плато. Увидев жилетку, его двоюродный дед Джова широко улыбнулся и издал смешок, отчего-то показавшийся как добродушным, так и угрожающим.
«Окровавленной она будет смотреться еще лучше», — сказал тогда Джова.
— Вам что-то кажется смешным в покрое, сэр? — спросил дроид, в голосе которого послышались страдальческие нотки.
— Уж точно ничего смешного, — покачал головой Таркин.
Он понимал, что вся эта примерка выглядит достаточно глупо и что он просто пытается отвлечься от тревожных мыслей, вызванных задержками в строительстве боевой станции. Поставки с исследовательских объектов откладывались, добыча сырья на астероидах у Джеоно-зиса оказывалась все менее доступной, участвовавшие в проекте инженеры и ученые срывали все сроки, конвой с жизненно важными компонентами еще только должен был прибыть...
В наступившей тишине буря начала отбивать безумную дробь по окну.
Вне всякого сомнения, Сторожевая база была одним из важнейших форпостов Империи. И тем не менее одна мысль не оставляла Таркина: когда-то его двоюродный дед по отцовской линии сказал ему, что не существует иной достойной цели, кроме личной славы; как бы он отнесся к тому, что его самому успешному ученику грозит опасность стать простым администратором...
Взгляд его вернулся к голограмме, но в коридоре за дверью внезапно послышались шаги. Получив разрешение войти, на пороге появился светловолосый ясноглазый адъютант Таркина и молодцевато отдал честь:
— Срочное донесение со станции «Оплот», сэр.
Хмурое выражение исчезло с лица Таркина, сменившись настороженностью. Находившаяся в стороне планеты Пии и Ядра станция «Оплот» служила перевалочной базой для транспортных кораблей, направлявшихся к Джеонозису, где шло строительство космического оружия.
— Дальнейших задержек я не потерплю... — начал он.
— Понимаю, сэр. Но речь идет не о поставках. «Оплот» сообщает, что их атаковали.
2. УДАРЫ ПО ИМПЕРИИ
ДВЕРЬ В ЖИЛИЩЕ ТАРКИНА с шипением ушла в переборку, и он, одетый в поношенные брюки и плохо подогнанные сапоги, вышел наружу, накинув на плечи легкий серо-зеленый плащ. Едва адъютант поспешил следом за ним, сквозь щель в закрывающейся двери просочился скрипучий голос протокольного дроида:
— Но, сэр, как же примерка?
Сторожевая база, которая изначально была всего лишь небольшим гарнизоном, высадившимся со звездного разрушителя типа «Победа», с тех пор заметно расширилась за счет доставленных на спутник или собранных на месте готовых модулей. Сердцем комплекса являлся лабиринт связывавших модули между собой коридоров, потолок которых терялся за рядами светильников, воздуховодами, трубами системы пожаротушения и пучками змеящихся проводов. Повсюду виднелись следы импровизации, но, поскольку здесь безраздельно властвовал мофф Уилхафф Таркин, обогреваемый пол и стены сверкали безупречной чистотой, а трубы и провода были тщательно упорядочены и промаркированы. Перегруженные системы очистки удаляли затхлость и запах озона из восстановленного воздуха. По коридорам перемещались не только техники и младшие офицеры, но также дроиды всех форм и размеров, которые обменивались между собой щебетом, писком и чириканьем, оценивая оптическими сенсорами скорость передвижения Таркина и в последнее мгновение убираясь с его пути на гусеницах, колесиках, репульсорах и неуклюжих металлических ногах. Из-за шума далеких сирен и объявлений, приказывавших персоналу занять свои места, трудно было расслышать даже собственные мысли, но Таркин тем не менее принимал доклады через наушник и постоянно поддерживал связь с командным центром базы с помощью закрепленного на шее микрофона.
Проходя через куполообразный модуль, сквозь окна, в крыше которого видно было, что буря разбушевалась не на шутку и что есть силы сотрясает базу, Таркин воткнул наушник поглубже в ухо. Покинув купол и идя наперерез потоку персонала и дроидов, он свернул направо в очередной коридор. При его приближении распахивались двери, и с каждым поворотом к нему присоединялись новые члены персонала базы — старшие офицеры, солдаты флота, связисты. Большинство были в форме, и все принадлежали к человеческой расе, так что, когда Таркин в развевающемся за спиной плаще добрался до командного центра, казалось, будто он возглавляет парад.
По требованию Таркина это прямоугольное помещение было организовано по образцу мостика имперского звездного разрушителя. Сотрудники базы, которых он собрал по пути, поспешили к своим рабочим местам, пока уже присутствовавшие вскакивали на ноги, отдавая честь. Таркин махнул рукой, разрешая сесть, и расположился на площадке посреди помещения, откуда хорошо видны были голопроекторы, сенсорные дисплеи и опознающие устройства. Командир базы Кассель, темноволосый и коренастый, склонился неподалеку над столом главного голопроектора, над которым подрагивало зернистое изображение древних истребителей, проносившихся над блестящей поверхностью «Оплота», в то время как батареи перевалочной станции отвечали зелеными вспышками лазеров. Другое голографическое изображение, еще менее четкое, показывало похожих на крылатых насекомых джеонозианских рабочих, спешивших укрыться в одном из ангаров станции. Из настенных громкоговорителей доносился искаженный голос:
— Мощность наших щитов уже упала до сорока процентов, Сторожевая... глушат наши передачи... потеряна связь с «Брентаалем». Требуется немедленная... Сторожевая. Повторяю: требуется немедленная помощь.
— Внезапная атака? — скептически нахмурился Таркин. — Не может быть.
— «Оплот» сообщает, что атаковавший их корабль при входе в систему передал действующий код Голосети, — доложил Кассель. — «Оплот», вы можете перехватить переговоры тех истребителей?
— Никак нет, Сторожевая, — послышался после долгой паузы ответ. — Они глушат нашу сеть связи.