Кассель бросил взгляд через плечо на Таркина, словно предлагая ему занять свое место, но тот жестом велел ему остаться.
— Можно стабилизировать изображение? — спросил он управлявшего голопроектором техника.
— Увы, сэр, — ответил тот. — При увеличении разрешения становится только хуже. Похоже, передача искажается на том конце. Я не смог выяснить, принял ли «Оплот» какие-то контрмеры.
Таркин окинул помещение взглядом:
— А с нашей стороны?
— Ретранслятор Голосети в полном порядке, — сообщил техник у пульта связи.
— Идет дождь, сэр, — добавил другой техник, вызвав добродушный смех сидевших рядом. Даже Таркин невольно улыбнулся.
— С кем мы говорим? — спросил он Касселя.
— С лейтенантом Тоном, — ответил командир. — Он на станции всего три месяца, но следует протоколу и ведет передачу по шифрованному каналу.
Заложив руки под плащом за спину, Таркин взглянул на техника, сидевшего у опознавательного устройства.
— У нас в базе данных есть фотография этого лейтенанта Тона?
— На экране, сэр. — Техник щелкнул переключателем и указал на один из экранов.
Таркин перевел взгляд на экран, на котором появилось изображение человека с волосами песочного цвета и оттопыренными ушами. Весь вид Тона, как и его голос, явно свидетельствовал о неопытности лейтенанта. «Наверняка только что из академии», — подумал Таркин. Сойдя с платформы, он направился к столу голопроектора, намереваясь внимательнее рассмотреть атакующие истребители. По всей дрожащей голограмме шли полосы помех. Щиты «Оплота» обезвреживали большую часть энергетических лучей агрессора, но становилось ясно, что рано или поздно кому-то из истребителей противника удастся пробиться и один из космических доков станции исчезнет в раскаленном пламени взрыва.
— Это «Тикиары» и «Охотники за головами», — удивился Таркин.
— Модифицированные, — добавил Кассель. — С базовыми гипердвигателями и усовершенствованным оружием.
Таркин, прищурившись, взглянул на голограмму:
— На их фюзеляжах есть обозначения. — Он повернулся к ближайшему к системе опознавания технику: — Проверьте их по базе данных. Посмотрим, может, удастся выяснить, с кем мы имеем дело. — Он снова повернулся к Касселю: — Они появились сами по себе или стартовали с более крупного корабля?
— Их туда доставили.
— Этот Тон передал голограмму или координаты корабля, который доставил истребители? — не оборачиваясь, спросил Таркин.
— Голограмму, сэр, — доложил кто-то. — Но мы лишь мельком на нее взглянули.
— Воспроизведите передачу, — приказал Таркин.
Над отдельным голографическим столом появилось
размытое голубоватое изображение корабля с веерообразным хвостом и сферическим модулем управления посредине. Опущенный вниз изогнутый нос и гладкий корпус придавали ему вид глубоководного чудовища. Таркин обошел стол кругом, оценивая голограмму:
— Что это за штука?
— Похоже, его собрали по частям, сэр, — сказал кто-то. — Скорее всего, еще во времена сепаратистов. Центральная сфера напоминает старый корабль управления дроидами Торговой Федерации, а вся передняя часть может принадлежать эсминцу Гильдии коммерции. Башня с массивом датчиков смотрит вперед. Идентификаторы «свой-чужой» соответствуют военным кораблям КНС типа «Провидение», «Непокорный» и «Расточительный».
— Пираты? — предположил Кассель. — Каперы?
— Они выдвигали какие-то требования? — поинтересовался Таркин.
— Пока нет. — Кассель помедлил. — Повстанцы?
— Данные об обозначениях на фюзеляжах истребителей отсутствуют, — доложил кто-то.
Таркин взялся за подбородок, но промолчал и продолжил ходить вокруг голограммы. Внезапно его внимание привлекло некое похожее на помехи возмущение в нижней левой ее части.
— Что это? — Он выпрямился. — Вон там, внизу... вот, опять! — Мысленно досчитав до десяти, Таркин уставился в ту же область голограммы. — И опять! — Он повернулся к технику: — Воспроизведите запись на половинной скорости. — Запись перезапустилась, и он начал отсчитывать снова. — Есть! — сказал он, опережая появление помех. — И еще раз!
Кресла по всему помещению развернулись в его сторону.
— Шум от шифрования? — предположил кто-то.
— Эффект ионизации? — спросил другой.
Таркин поднял руку, заставив зрителей замолчать.
— Мы тут не в угадайку играем, господа.
— Периодические помехи некоего рода, — сказал Кассель.
— Вот именно — некоего рода. — Таркин молча подождал, пока запись воспроизведется заново в третий раз, затем повернулся к пульту связи. — Пусть лейтенант Тон покажет свое лицо, — сказал он сидевшему там технику.
— Сэр?
— Прикажите ему направить камеру на себя.
Техник передал приказ, и в динамиках послышался
голос Тона:
— Сторожевая, меня никогда не просили о подобном, но если это может хоть чем-то помочь, я с радостью подчинюсь.
Все повернулись к голоэкрану, и мгновение спустя над столом возникло трехмерное изображение Тона.
— Распознавание прошло успешно, — доложил техник.
Кивнув, Таркин наклонился к микрофону:
— Ждите, «Оплот». Помощь уже в пути.
Продолжая разглядывать голограмму, он снова начал
отсчет, но картинка вдруг исчезла за мгновение до того, как на ней должны были появиться очередные помехи.
— Что случилось? — спросил Кассель.
— Выясняем, сэр, — отозвался кто-то из техников. Подавив многозначительную улыбку, Таркин бросил
взгляд через плечо:
— Мы пытались установить чистую связь с «Оплотом»?
— Пытались, сэр, — ответила связистка, — но не сумели пробиться сквозь помехи.
Таркин подошел к пульту связи:
— Что у нас есть наверху?
— Почти ничего, сэр. — Связистка уставилась в пульт. — Только «Саллиш», «Фремонд» и «Электрум».
Таркин обдумал возможные варианты. «Посланник Ядра», принадлежавший Сторожевой базе звездный разрушитель типа «Император», и большинство других кораблей основного класса флотилии сопровождали конвои с поставками на Джеонозис. У него оставались лишь фрегат и буксир, которые сейчас были свободны и в буквальном смысле припаркованы на стационарной орбите, а также, в качестве очевидного выбора, «Электрум» — звездный разрушитель типа «Венатор», взятый во временное пользование с доков на Рилоте.
— Свяжитесь с капитаном Берком, — наконец сказал он.
— Уже, сэр, — отозвалась связистка.
Над голопроектором пульта связи появилось изображение капитана в четверть величины. Берк был высок и худ, его волевой подбородок украшала аккуратно подстриженная каштановая борода.
— Губернатор Таркин, — сказал он, отдавая честь.
— Вы в курсе, что происходит на станции «Оплот», капитан Берк?
— Да, сэр. «Электрум» готов совершить прыжок к ней по вашему приказу.
— Держите эти гиперпространственные координаты наготове, капитан, — кивнул Таркин. — Но сейчас мне нужно, чтобы вы совершили микропрыжок на край этой системы, в сторону Кольца. Вам понятно?
Берк в замешательстве нахмурился, но все же ответил:
— Понятно, губернатор.
— Оставайтесь там и ждите дальнейших распоряжений.
— На виду, сэр, или тайком?
— Подозреваю, что это не имеет значения, капитан, но лучше, если вы найдете, где укрыться.
— Прошу прощения, сэр, но... стоит ли нам ждать неприятностей?
— Всегда стоит, капитан, — со всей серьезностью ответил Таркин.
Голограмма исчезла, и в командном центре повисла зловещая тишина, не считая звуков сенсоров и сканеров, а также сообщения техника о старте «Электрума». Тишина становилась все мрачнее, пока всех не заставил вздрогнуть протяжный сигнал системы предупреждения об опасности. Сидевший за пультом техник поднял голову:
— Сэр, датчики регистрируют аномальные показания и излучение Кронау в красной зоне...
— Возмущения в кильватере! — вмешался другой техник. — Мы обнаружили след выходящего из гиперпространства корабля, и притом большого. Девятьсот двадцать метров в длину, вооружен двенадцатью турболазерными орудиями, десятью защитными ионными пушками и шестью установками для запуска протонных торпед. Выходит с ближней стороны планеты. Расстояние — двести тысяч километров и быстро сокращается. — Он шумно выдохнул. — Хорошо, что вы отправили «Электрум», сэр, иначе его уже разнесли бы на куски!