- Да, - сказал ван Роширен, - удивительными стрелами пользуются ваши туземцы. Это что - гуделка при стреле?
В спальню, мягко ступая, вошел огромный, медвежьего вида парень с широкими скулами и тонкими пальцами пианиста. Он выглядел в точности как помесь орангутана и громилы. Если бы я служил в местной полиции, то немедленно арестовал его по подозрению в грабеже банка.
Детина отчаянно взглянул на ван Роширена, вздохнул и бережно вынул из-под куртки короткую "Беретту". Автомат был украшен красивой серебряной насечкой. Насечка, конечно, "местного производства". Все остальное приехало с Земли.
- Денис, - сказал ван Роширен укоризненным тоном, - пошел за зубной щеткой, а купил вот это! Прямо на главной улице, в полукилометре отсюда.
Я подошел к окну и поманил верзилу Дениса пальчиком.
- Денис, - сказал я, - когда у вас кончатся патроны, не ходите так далеко за новыми. Видите лавочку напротив, да-да, с надписью "Рыба"? Спросите рыбьей икры, и вам продадут очень хорошие патроны, причем за полцены.
- Значит, - сказал ван Роширен, - с запретом не считаются? Почему?
- Потому что в местных условиях тот, кто вооружен, живет дольше того, кто не вооружен. И эта простая истина одерживает убедительную победу над человеколюбивыми намерениями законодателей.
- Но все же, - сказал ван Роширен, - большинство местных жителей не имеет автоматов.
- Большинство местных жителей питается просяной кашей без масла. Один автомат стоит столько же, сколько пятилетняя норма просяной каши без масла.
- Тогда что же изменится, когда снимут запрет на торговлю? Разве у бедняков найдутся деньги, чтобы купить себе жизнь? Разве жизнь не останется, как и всегда, привилегией богатых?
- Да, - сказал я, - жизнь останется привилегией богатых. Но каждый бедняк получит возможность записаться либо в армию Президента, либо в армию Полковника, либо в охрану одного из местных князей. Ему выдадут автомат, конечно, не просто так, а в обмен... А что может предложить туземец-бедняк в обмен? Только свою землю и свою свободу.
Ван Роширен моргал.
- Такие договоры уже заключаются, - пояснил я. - За автомат человек продает в рабство себя и семью. Если он отдает еще и землю, к договору приписывают условие, что господин будет жаловать ему тысячу патронов в год... Отчего, думаете, так выросло могущество князей? Люди меняют свободу на покровительство и безопасность. Но все это незаконные договоры. После отмены эмбарго они станут законными.
Ван Роширен скорбно молчал. Потом он спросил:
- А заключает ли такие договоры компания?
- Вы с ума сошли! Это был бы скандал.
- А после отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры?
- Да, - сказал я. - После отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры.
- Итак, - подытожил ван Роширен, - сейчас вы не можете купить земли крестьян, потому что вам их не продают. Через два года после отмены эмбарго у вас будет больше земли, чем у всех князей и у семьи Президента, вместе взятых и притом у вас будут работники, приписанные к этой земле?
- Я этого не говорил, - возразил я.
- Это я вам говорю! - сказал ван Роширен.
Я невозмутимо улыбнулся. Ван Ро-: ширен, разумеется, прав. Это было то, чего хотел Деннер и за что я ненавидел Деннера. Четыре месяца назад, когда комиссия Федерика Дейна прилетала на Новую Андромеду, "Хар-перс" дал комиссии взятку. Деннер взятки не дал. А деньги, отпущенные на взятку, положил в свой карман. Но он не дал взятки не оттого, что ему было жаль денег. Он не дал взятки оттого, что ему хотелось иметь в своей руке больше земель, чем всем князьям и семье Президента, вместе взятым.
- Чушь, - сказал я. - Это невыгодно компании.
- Разве выгодно было, - возразил ван Роширен, - фараону противиться Моисею? Но Господь ожесточил сердце фараона, и тот забыл о выгоде там, где речь шла о власти.
Ван Роширен повернулся и пошел вон из спальни. Верзила Денис задержался на мгновение, чтобы забрать свой автомат.
- Эй, - спросил я, - а чем вы занимались, пока не стали учеником ван Роширена?
- Я грабил банки, - застенчиво сказал громила, облапил свой автомат и был таков.
Внизу хозяин гостиницы клевал носом над конторкой. Я разбудил его:
- А что вас давеча так поразило? Помните, вы смотрели на лестницу так, словно ее бесплатно покрыли циновкой из радуги?
Хозяин пугливо осмотрелся.
- Видите ли... мне показалось... в общем, когда этот ван Роширен шел по лестнице, мне показалось, что следом за ним идут лев и ягненок. Сначала ягненок, а потом лев. Или нет, сначала лев, а потом... - хозяин запутался и повесил голову.
Я потрепал его по плечу.
- Вам не показалось. Лев - это ригелианин. А ягненок был с планеты Дикси. Когда они будут спускаться по лестнице, вы сразу увидите, что спереди он не очень-то похож на ягненка.
Хозяин вздохнул.
Доехав домой, я позвонил Тони. "Павиан" работал безотказно.
- Кто такой Денис Лиммерти? - спросил я. - Водительское удостоверение номер 2364 РОО 976Т1.
Было слышно, как Тони шарит ни клавиатуре служебного компьютера.
- Уроженец Новой Филадельфии, - сказал он, - холост, сорок три года, трижды судим и помечен в картотеке как искусный грабитель. Арестовывался по подозрению в ограблении "Ройял Мей Бэнк", но полиция так ничего и не доказала. Между прочим, ограбление века. А что?
- Ничего, но этот человек приехал к нам как ученик ван Роширена. Превратился из Савла в Павла. Но все же...
- Но все же, - сказал Тони, - я с подобающим уважением отнесусь к тому факту, что на нашей скромной планете появился один из самых известных в Галактике преступников.
После этого разговора у меня на душе как-то полегчало. Признаться, мне было бы жаль, если б этого телевизионного дурачка ван Роширена пристрелили в первом же переулке. Но если у него в учениках Денис Лиммерти, то, пожалуй, дела обстоят не так уж плохо.
"Павиан" затрещал опять. Я снял трубку. Это снова был Тони.
- Алло, - сказал он, - я забыл сказать, что мне сегодня звонил по транссвязи старый Гарфилд. Просил оказать всевозможную поддержку ван Роширену и объяснил, почему он послал его на Новую Андромеду.
- Ага, - сказал я, - я был прав!
- Старик, - продолжал Тони, - измучился ночью, думая о будущем компании, и заснул только под утро. Утром ему во сне явился курьер с крыльями за спиной и сообщил, что первый же посетитель, которого он найдет утром у кабинета, разрешит все его проблемы. Он проснулся и позвонил секретарше, - и первым посетителем был ван Роширен. Как известно, хмыкнул Тони, - ему явился этот же крылатый курьер.
- Старик Гарфилд всегда любил розыгрыш, - сказал я.
Тони помолчал, а потом промолвил:
- Я тоже так думаю. Кстати, Гарфилд знал ван Роширена как преуспевающего бизнесмена.
- И что же с ним случилось? - изумился я. - Раскаялся? Попал за решетку?
- Ничуть. Оказывается, ван Роширен с детства хотел служить Богу, но отец сказал ему: "Сначала докажи мне, что ты человек, а не неудачник, который ни на что не способен, кроме как молиться". Ван Роширен не стал противиться воле отца и к тридцати годам сколотил прекрасное состояние. Отец уже радовался, что его сын забыл о старых глупостях. Вдруг сын прилетает с отчетами и бумагами, говорит: "Я выполнил твое пожелание", ликвидирует дело и постригается в ближайшем монастыре.
- Так он еще и монах?
- Францисканец.
Год на Новой Андромеде продолжается десять месяцев, в каждом месяце тридцать шесть дней, или три дюжины дней; первая дюжина посвящена двенадцати старшим богам, вторая дюжина посвящена двенадцати младшим богам и третья дюжина посвящена царям.
Когда Филипп Денвер сказал "Два месяца и три дня", он имел в виду местные месяцы.
Стало быть, до последнего срока оставалось семьдесят пять дней.
Глава вторая
На следующий день я повез ван Роширена на прием к вице-префекту столицы князю Санны.