1
Г. УЭЛЛС
Человеку нашего времени, попавшему в Лондон конца прошлого столетия, английская столица показалась бы тихим провинциальным городом. Важно щелкали кнутами кэбмены, громоздящиеся на высоких сидениях своих странных экипажей, позади седоков весело переругивались кучера неуклюжих омнибусов; деловито спешили чопорные пешеходы в наглухо застегнутых сюртуках, высоких черных цилиндрах и с неизменными зонтиками. С трубами и барабанами маршировали по улицам религиозные процессии Армии спасения, сопровождаемые праздными зеваками, фонарщиками, трубочистами. И только древние башни Тоуэра да едва выступающий из тумана купол собора святого Павла напоминали о величии мирового города.
Маленький человек в помятом дешевом костюме, с небрежно повязанным галстуком, бродивший по улицам Лондона пятьдесят лет назад, никак не был похож на пришельца из будущего. Этот внимательный наблюдатель, пристально вглядывавшийся в окружающую его жизнь, был в то же время и мечтателем. Он видел темные переулки, грошовые лавки, жалкие скверики, скучные двухэтажные домики великого города, но он хотел видеть их преображенными. Ему грезился Лондон далекого будущего— великолепный город дворцов из стали и стекла, город тенистых парков, электрических солнц. Он хорошо знал нищету рабочих кварталов, убожество лондонской бедноты и мечтал о городе, населенном радостными и нарядными людьми будущего века, о городе движущихся тротуаров, говорящих машин, однорельсовых дорог, «ад которым величественно проносятся огромные воздушные корабли.
Этого человека звали Герберт Джордж Уэллс.
Сын полунищего неудачника, подававшего шары ленивым игрокам в крикет, не сразу стал писателем. «Мальчик в мелочной лавке, приказчик магазина сукон, учитель в провинциальной школе, молодой и талантливый зоолог, блистательно добившийся ученой степени, увлекательный рассказчик — таков был путь молодого Уэллса. Ровно пятьдесят лет назад появились его первые рассказы, раскрывшие читателям совершенно новый, фантастический мир.
По скучным улицам Лондона прошел человек-невидимка; немецкий воздушный флот, собирающийся сжечь Нью-Йорк, пролетел над Англией; двое лондонцев отправились в стеклянном шаре на Луну; скромный англичанин заснул летаргическим сном, чтобы проснуться через двести три года повелителем мира; талантливый изобретатель построил чудесную машину для путешествия по времени; марсиане, высадившиеся в лондонском пригороде, выкурили население английской столицы газовыми снарядами и всеразрушающим тепловым лучом — обо всех этих необычайных событиях рассказал сам Уэллс.
Фантастические рассказы и романы Уэллса не просто сказки. Это предвидения людей его времени, интересные научные гипотезы, воплощенные в живые образы талантливым рассказчиком, смелые, но обдуманные предсказания. Причудливо смешаны в произведениях Уэллса серая будничная действительность и необычайный полет фантазии. Но на сером фоне еще ярче блестят пестрые краски, а реалистические подробности заставляют безоговорочно верить в чудесные выдумки писателя. Поэтому и люди в книгах Уэллса так нам понятны и близки — это наши современники, наши соседи, люди сегодняшнего дня.
И еще одно ценное качество можно найти у Уэллса. Это — обостренный интерес к политике, к основным социальным вопросам, волнующим широкие народные массы. Уэллс был одним из основателей так называемого Фабианского общества — первого в Англии общества по изучению социализма.
Сейчас Уэллс уже не молодой мечтатель. Он превратился в одного из самых известных мировых писателей. Им написано несколько десятков книг. Он также крупный общественный деятель: Ленин принимал его в Кремле, Сталин беседовал с Уэллсом, международная организация писателей избрала его своим председателем. Но мы не забыли его первых увлекательных и остроумных рассказов, так поразивших когда-то старика Жюля Верна.
Многое предсказанное Уэллсом стало действительностью за истекшие пятьдесят лет, многое, быть может, еще таится за непроницаемой завесой завтрашнего дня. Несмотря на прошедшие годы, рассказы и романы Уэллса не стареют, они продолжают привлекать и волновать читателей.
В этой маленькой книжечке помещены два рассказа Уэллса, Какой фантастической кажется картина соседней планеты, когда мы рассматриваем ее сквозь мерцающие грани таинственного хрустального яйца, затерявшегося в лавке лондонского старьевщика! Какое причудливое зрелище представляет столичный воскресный день, если глядеть на него сквозь своеобразную «лупу времени» «Новейшего ускорителя»! Действительно ли через толщу хрустального яйца можно было видеть жизнь на Марсе? Конечно, нет. Ведь это видел один Кэйв, которого нельзя считать вполне нормальным человеком, хотя, с другой стороны, многое из того, что он рассказывает, не расходится с данными астрономии. Читатель, окончив рассказ, и верит и не верит, но надолго будет жить в нем то ощущение таинственного, чудесного, иного мира, которое умеет создавать Уэллс. А «Новейший ускоритель»? Но ведь он уже существует, ведь это самая обычная ускоренная киносъемка, известная много лет!
Уэллс дожил до нашей бурной эпохи. Несмотря на свои семьдесят семь лет, он продолжает неутомимо работать. Во время варварских бомбардировок фашистскими самолетами мирного населения Англии он не покидал своего города. Он один из самых страстных противников Гитлера и гитлеризма, и его путешествие по Америке, где он выступал с речами против фашистской Германии, немало способствовало взаимопониманию и сближению свободолюбивых народов, и его голос громко прозвучал в хоре прогрессивных деятелей, требующих вступления Соединенных штатов в войну.
В Англии есть обычай именовать знаменитых современников лишь инициалами. И, пожалуй, самыми популярными, известными каждому англичанину являются три буквы: ЭЙЧ-ДЖИ-ДАБЛЬЮ (Н. G. W.), расшифровывающиеся — Герберт Джордж Уэллс.
Если уж кому случилось искать булавку, а найти золотой, так это моему доброму приятелю профессору Гибберну. Мне и прежде приходилось слышать, что многие исследователи попадали куда выше, чем целились, но такого, как с профессором Гибберном, еще ни с кем не бывало. Можно смело, без всяких преувеличений, сказать, что на этот раз его открытие произведет полный переворот в нашей жизни. А между тем Гибберн хотел создать всего лишь какое-нибудь тонизирующее средство, которое помогло бы апатичным людям поспевать за нашим беспокойным веком. Я сам уже не раз принимал этот препарат и теперь просто опишу его действие на мой организм — так будет лучше всего. Из дальнейшего вы увидите, какой богатой находкой окажется он для всех любителей новых ощущений.
Мы с профессором Гибберном, как известно многим, соседи по Фолкстону. Если память меня не подводит, несколько его портретов, и в молодости и в зрелом возрасте, были помещены в журнале «Стрэнд», кажется, в одном из последних номеров за 1899 год. Установить это точно я не могу, потому что кто-то взял у меня этот номер и до сих пор не вернул. Но читатель, вероятно, помнит высокий лоб и на редкость длинные черные брови Гибберна, которые придают его лицу нечто мефистофельское.
Профессор Гибберн живет на Аппер-Сэндгейт-роуд, в одном из тех прелестных особнячков, которые так оживляют западный конец этой улицы. Крыша у его домика островерхая, во фламандском стиле, портик мавританский, а маленькая рабочая комнатка профессора Гибберна смотрит на улицу большим фонарем в форме готического стрельчатого окна. В этой комнатке мы проводим вечерок за трубкой и беседой, когда я прихожу к нему. Гибберн — большой шутник, но от него услышишь не только шутку. Он часто рассказывает мне о своих занятиях, так как общение и беседы с людьми служат ему стимулом для работы, и поэтому у меня была возможность шаг за шагом проследить создание «Новейшего ускорителя». Разумеется, большую часть опытов Гибберн производил не в Фолкстоне, а на Гауэр-стрит, в новой, прекрасно оборудованной больничной лаборатории, где он первый и обосновался.