— Мы сейчас будем, — негромко сказал мистер Смит, — все готово?
Конечно, готово, что за вопрос… пальцы скользнули по сумке с баллончиками, Лежье открыл глаза — и увидел, как Смит прячет телефон. Значит, спрашивал не его.
Дорога свернула под высокие сосны. Здесь жили те, кто уверенно перешагнул верхнюю планку «среднего класса». Просторные участки, нарядные коттеджи. Теннисные корты, лужайки для гольфа, бассейны. Совсем недавно Лежье подумал бы о том, что истинная элита общества — интеллектуальная элита — тоже заслуживает таких условий. Теперь же привычное глухое недовольство пропиталось новой горечью: слишком большая часть «интеллектуальной элиты» оказалась на поверку твердолобыми дубами, мыслящими в рамках школьных учебников. Те же, кого провинциальный профессор всю жизнь считал прихлебателями на теле общества, проявили и понимание, и широту взглядов, и готовность подпитать котел научных исследований единственным, увы, реальным топливом — деньгами.
Возможно, в конечном счете мир устроен более справедливо, чем привык полагать он, Лежье?
— Приехали, — Смит заглушил мотор и улыбнулся. — Как настроение, профессор, боевое? Уверен, все пройдет прекрасно.
— Спасибо, — ответная улыбка, кажется, вышла кривая: да, наверняка все пройдет прекрасно, но…
Анрио Лежье нервничал, как юнец перед первым свиданием.
— Мишель Дюбуа, мой компаньон.
— Доброго здоровьичка, проф. Полигон готов, — махнул широким жестом на распахнутую дверь гаража.
— Но… как же?..
— Не беспокойтесь, господин Лежье, — слегка насмешливо объяснил Смит, — заново отделать гараж — невелики траты. Зато безопасно, — хлопнул ладонью по металлу внешней обшивки, — и без лишних глаз. Чем позже о новой технологии пронюхают конкуренты, тем лучше для нас всех.
Внутренности гаража настолько не соответствовали представлениям Лежье о жизни бизнесменов, что он не сумел сдержать удивления. Старый продавленный диван, сломанные стулья, какие-то неопознаваемые обломки, канистры, гору тряпья в углу венчает стоптанный ботинок…
— Два дня хлам стаскивали, — хохотнул Дюбуа. — Жечь, так с размахом, верно, проф?
Смит взглянул на часы:
— Приступайте, профессор. Мишель считает, что даже с бензином на выгорание всей этой свалки понадобится не меньше трех часов. Я обещал, что вы его удивите.
— С бензином? — только теперь Лежье обратил внимание на едкую вонь. — В таком случае, господа, рекомендую отойти подальше. Полыхнет так, что стоять рядом будет небезопасно.
Прикинул кубатуру, объем горючих материалов. Зря волновался, и уж совсем зря боялся, что не хватит жалких остатков модифицированного кислорода. Привез с собой два новых баллончика, оставив в лаборатории последний, почти наполовину использованный. Волновался, что следующую партию сможет заказать не раньше, чем погасит кредит за эти, а денег нет. Ничего, деньги скоро появятся, а баллончика здесь и одного много будет.
Ну что ж, удивлять так удивлять. С размахом, как выражается развязный господин Дюбуа. Главное, самому отскочить успеть.
Полыхнуло и правда знатно. Пламя занялось охотно и жарко, затрещали, разбрасывая искры, колченогие стулья, окутался огненной пеленой диван, пластиковые канистры поплыли от жара, исходя вонючим черным дымом. Даже воздух, казалось, дрожит, не выдерживая огненного шторма.
Лежье попятился, наткнулся на Дюбуа. Вздрогнул:
— Простите…
Дюбуа не заметил: стоял, заслонив лицо ладонью, и вдохновенно ругался, наворачивая обороты, приличествующие разве что портовым грузчикам.
— Пять минут, — негромко сказал Смит. — Возгорание полное. Кстати, профессор, мне кажется, или правда краска на металле пузырями пошла?
Лежье не смог ответить, только сглотнул судорожно. Он не смог бы сейчас определить то чувство, что переполняет его: ужас, восторг, ошеломление? Но поверх всех чувств билось громко и торжественно, перекрывая рев пожара: я был прав, прав, прав!
— Вы гений, проф! — Зак, болван, даже в роли солидного инвестора господина Дюбуа не может избавиться от вульгарных словечек. Хорошо, что умник не замечает таких очевидных вещей: не от мира сего, как и положено гению.
— Профессор, я вас поздравляю. Это… впечатляет.
Приосанился. Забыл уже, как утром сидел пришибленный. Теперь он снова знает себе цену, и цена эта высока.
Умник. Какие же они все предсказуемые.
Подбавить конфеток:
— Более чем впечатляет. Я рад, профессор, что именно мы первыми оценили перспективы вашего открытия. Думаю, вопрос финансирования можно считать решённым, верно, господин Дюбуа?
— Однозначно! Проф, вы, это, только скажите, сколько вам надо и когда, я мигом подгоню!
— Благодарю… — Замялся. Ясно, хочется сразу и много, но не может поверить своему счастью.
— Профессор, — пора перехватывать инициативу, а то Зак наломает дров, — прежде всего необходимо очертить первоочередные задачи. Первое: вам нужно современное оборудование в лабораторию, я прав?
Кивает. Ещё бы, на том, на чём он работает, только опыты в школе ставить. Над нервами учителей.
— Второе: само производство вашего кислорода — думаю, будет правильно назвать его кислородом Лежье — стоит денег, правильно? И наконец третье, собственно дальнейшие исследования.
О. Вот она, кнопка, включающая красноречие нашего застенчивого умника. Глаза заблестели, открыл рот — и запел о том, какую полезную штуку придумал. Зак тут же поплыл, неудивительно, Нэд и сам едва успевал понять, о чём толкует профессор.
Сжигание мусора. При этом выделится столько тепла, что можно им отапливать. Утилизация отходов производства из дефлогистированного сырья. Топливо на все случаи жизни для альпинистов, дачников и прочих бездельников. Подумать только, на какую ерунду пускают великие открытия.
— Отлично, профессор! Думаю, для начала стоит заняться именно бытовым применением. Топливо для любителей дикой природы можно быстро разрекламировать и бойко продавать, его эффективность будет говорить сама за себя. Знаете, забавно смотреть, насколько легче убедить твердолобый совет директоров в выгоде новой технологии, когда этой технологией вовсю пользуются их жены и дети.
А мы с Заком получим компактную суперподжигалку, про которую легавые ни сном, ни духом. Сунул в карман, и пусть обыскивают, если что. Курю я, зажигалка это.
Зак с умным видом отсчитал наличку: «На мелкие расходы, пока платёж пройдёт, безнал медленно ползает». Нэд мягко взял профессора за локоток.
— Вы позволите отвезти вас домой?
Предложить по бокалу за процветание и воткнуть пару-тройку жучков. На всякий пожарный. Вдруг умнику не понравятся утренние газеты.
Распрощавшись с разомлевшим от вина и похвал умником, Нэд погнал к Заку. Надо было спешить: сирены легавых уже истошно вопили в той стороне, где наверняка остались следы протекторов.
— Зак, переобуешь Нэнси? — спросил с порога.
— Ясен перец, Нэд. Ща займусь.
— Вы там не наследили по пеплу?
— Не. Мы не лазили туда.
— А если не сдох?
— Слушай, Нэд, да я лично папику верну бабло и на карачках ползать буду! Клиент полит бензином, сверху накидано старое шматье, три покрышки и всякий прочий хлам, типа навернувшийся с полок.
— А что легавые подумают о бензине?
— Там три канистры на полке стояли. Над ним как раз. Ну, над клиентом в смысле.
— Ладно, давай ещё раз пройдёмся. Только Зак, я тебя прошу, внимательно! Чтобы не вышло, как в прошлый раз!
Зак надулся, но возразить ему было нечего. Забыть оставить в нужном месте важную улику вполне в его стиле.
— Наш герой пил на ночь снотворное, рецепт есть.
— Ага, лежит в верхнем ящике стола. И лекарство на каминной полке.
— Почему там?
— Он по вечерам сидел у камина, пялился в огонь. Кухарка подтвердит. Потом типа жрал свои колёса и пилил спать. Эти колёса надо жрать на ночь, так в инструкции написано.
— Хорошо. Он принял снотворное и решил, что успеет сходить в гараж и забрать машинное масло, потому что его задолбала скрипящая дверь в спальню. Свидетели?