Пока он беспомощно лежал на скамье, кто-то расстегнул куртку и выта-щил из кобуры его табельный «макаров».
Милицейское удостоверение в верхнем кармане тоже отсутствовало…
Качан поднял голову.
Ночь стояла морозной, бездонно-ясной.
Самое страшное, что всегда подстерегало и рано или поздно должно было с ним непременно произойти, от чего Всевышний снисходительно и терпеливо его оберегал, в конце концов, все же случилось.
Неотвратимость происшедшего предстала перед Качаном со всей очевид-ностью.
Конец его недостоверной ментовской жизни, которой он жил все эти годы, которую, бывало, клял на все корки за то, что работает без выходных и проход — ных, за гроши, с утра до ночи, и с которой успел сродниться так, что другой уже не мог себе представить, теперь был предрешен.
Закрепленный за ним 9-миллиметровый «макаров» с двумя полными обоймами находился сейчас в чужих руках, и каким образом, и против кого могли использовать с этой минуты его оружие было невозможно представить.
Качан жестко со лба вниз провел рукой по лицу, черная вязаная шапка-»бандитка» легла на глаза…
«Все, Борька! Приплыли… Сливай воду!»
***
Старт ночной поездке дал начальника розыска, он определил и её темп. Игум-нов позвонил Качану из дежурки:
— Едешь в Домодедово. Прямо сейчас. Все оставь…
Игумнов был не только начальник. «Крестный». «Большой брат». «Пахан.» На ветер слов не бросал.
— Готов.
Задание оказалось несложным: проверить сообщение агента, полученное Игумновым минуту назад:
— Звонил Никола. Он видел там нескольких наркодельцов. Прошлой ночью. Возможно это была только пристрелка. Никола тоже едет. Встретишься с ним у платформы. Расспросишь, оценишь обстановку…
— Понял.
Место начальника отделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков пустовало. Качан считался одним из кандидатов. Естественным было направить именно его…
Какое-то движение у соседней скамьи привлекло внимание.
Серая, средней величины крыса подбирала куски чего-то съестного, вмер-зшего в ледяное покрытие. Вокруг было по-прежнему пустынно.
Высокий мужик — уборщик на каширском — конце платформы закончил ска-лывать лед, взялся за лопату. По ту стороны была темень… С московского тор-ца, напротив, сияла привокзальная площадь. Светились огни коммерческих па-латок…
Суетливая ночная жизнь, которую Качан застал по приезду в Домодедово, тут продолжалась. Пассажиры ждали электрички, которые приходили все реже. Еще тусовались заезжие проститутки. То одна, то другая иномарка с крутыми накачанными парнями тормозила у освещенных витрин…
Качан приехал раньше — Николы на платформе ещё не было. Обычно он добирался последним электропоездом.
Потолкавшись у переходного моста , Качан заглянул к знакомым в ком-мерческую палатку. Называлась она коротко и непонятно:
«АОЗТ „Азас“.
Палатка торговала всю ночь.
— Привет! Не спите еще?!
— Мы?! Ну ты даешь! — Охранник у двери признал Качана, успокоился: — Входи, сыщик! — При знакомстве Борька отрекомендовался им частным детективом. — Каким ветром?
— Служба…
— Знаем вашу службу. Все берете неверных жен на горяченьком?!
— Это как заказчик решит…
Кроме охранника в смену заступали ещё две «торфушки» — совсем молодые девчонки из торфяной «столицы» — Шатуры, обе миниатюрные , с аккуратны-ми, с челочками на лбу, похожие друг на дружку, как две ухоженные домаш-ние собачонки.
С обеими у Качана установились необременительные приятельские отно-шения.
— А неверных мужей? Их тоже ловите?! — с намеком спросила одна из «тор-фушек», побойчее.
. У неё разворачивался бурный роман с охранником, другая была свободной. Качан с начала знакомства сразу же положил на неё глаз — светленькую, с кро-шечной грудью.
— Тоже ловим.