— Не веди себя недостойно. Мне это не нравится.
Алекс не осознавала глубины своей обиды и горечи, поэтому ужаснулась ей. Да, она по-прежнему думала о Габриэле, что было, по сути, естественно. И она была уверена, что поборола свое влечение нему. Теперь тонкий голосок разума твердил ей, что она все еще к нему неравнодушна. Если бы она не была влюблена в Габриэля, разве не нашла бы себе другого мужчину? Не начала бы жизнь заново? Именно так поступают люди, получившие от судьбы суровые уроки.
Вот Габриэль начал жизнь заново. Совсем скоро он женится!
Алекс назвала ему свой адрес и понаблюдала, как он со знанием дела вносит его в какую-то штуковину на приборной панели. Она обратила внимание, что он не ответил на ее вопрос о том, был ли у него автомобиль, когда они познакомились.
— Ты будешь работать в руководстве отеля, — бросил Габриэль, отъезжая от тротуара и мельком поглядывая на Алекс, которая сидела молчаливо и неподвижно, словно мраморная статуя. Он задался вопросом: зачем она попросила подвезти ее, если решила молчать?
— Планы изменились.
— Как так?
Алекс повернулась, чтобы видеть его профиль.
Когда Габриэль скосил на нее глаза и их взгляды встретились, она заставила себя выглядеть спокойно. Она также решила приложить героические усилия и побороть свою обиду.
— Увидишь.
Впервые за все время Габриэль почувствовал себя неловко. Он вновь посмотрел на Алекс, но она уже уставилась в окно. У нее была длинная и изящная шея, максимально открытая взору из-за короткой стрижки. Ресницы, обрамляющие большие миндалевидные глаза, были длинными и густыми. Вначале их отношений она призналась, что всегда была сорвиголовой, так как у нее было много братьев. Сейчас она выглядела кем угодно, только не сорвиголовой, хотя и была одета небрежно, а на голове у нее красовалась шерстяная шапка, которую она придерживала сзади.
К изумлению Габриэля, его тело тут же откликнулось на Алекс, отчего он лишь крепче сжал руль и решил думать о чем-нибудь другом.
— Итак, у тебя есть автомобиль? — спросил он.
— Нет. На автомобиле я еду только в данный момент.
Наконец они приехали. Ее сердце билось часто и сильно, а нервы напряглись до предела. Ее буквально затошнило и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она открыла автомобильную дверцу.
— Мне… мне действительно жаль… — сказала она низким голосом, вылезая из машины и оглядываясь на него через плечо.
— Чего жаль? — Габриэль бросил на нее резкий взгляд, но она уже отворачивалась и шумно захлопывала за собой дверцу. — О чем ты сожалеешь?
Алекс не ответила, предоставляя ему время на размышления по поводу ее загадочного заявления. Они подошли к дому, Алекс сдернула с головы шапку, засунула ключ в замочную скважину, открыла парадную дверь, и Габриэль увидел залитую светом маленькую прихожую.
Габриэлю понадобилось несколько секунд, чтобы понять — ее квартира пусть и уютная, но очень маленькая. Раза в три меньше его квартиры в Челси с двумя спальнями. Повсюду царил большой беспорядок. Пальто, жакеты и различные предметы одежды висели на небольшой вешалке, которая почти падала от тяжести вещей. Тут же была небольшая коллекция поношенных туфель и кроссовок, аккуратно выстроенных вдоль стены, а в конце стены сваленных в кучу.
Живет ли парень Алекс с ней с одной квартире. По какой-то причине Габриэлю не понравилась эта идея.
— Подожди здесь, — сказала она.
— С открытой дверью? Или мне позволено ее закрыть?
— Просто подожди, и я вернусь через нескольку минут.
Габриэль обнаружил, что слишком потрясен, чтобы спорить. Он закрыл дверь и прислонился к ней засунув руки в карманы и внимательно осматривая пространство вокруг себя. Желтые стены, маленькая лестница наверх, где, по всей вероятности, может находиться только одна спальня и ванная комната. Справа от него была приоткрытая дверь, и он увидел бледные стены и край цветастого дивана. Напротив вероятно, была кухня и нечто вроде кабинета.
Алекс так тихо вышла из-за двери, что сначала он даже не осознал ее присутствия, а когда увидел, ему потребовалось еще пара секунд, чтобы прийти в себя. Рядом с ней стоял ребенок.
— Ты так и не ответила на мой вопрос. Ты намерена рассмотреть мое предложение о работе? Оно довольно щедрое. К слову, я не думаю, что кто-то еще станет предлагать работу человеку, уволившемуся по причине, которую ты указала…
— Габриэль! Это Люк…
Габриэль, будучи вынужденным обратить внимание на ребенка, кивнул и вновь перевел взгляд на Алекс.
— Мама… можно мне мороженого? Можно? Сьюзи сказала, что мне можно…
— Сьюзи не могла такого сказать, нахальный врунишка!
Из-за спины мальчика вышла крошечная полненькая улыбающаяся девочка. Она поправила сумку на плече и взъерошила Люку волосы, отчего тот немного нахмурился, а потом пригладил непослушные вихры.
За всем этим Габриэль наблюдал уже как во сне — его потрясло то, как мальчик обратился к Алекс. Он застыл и едва ли заметил, как удивленно посмотрела на Алекс Сьюзи, которая тут же выскочила из дома.
— Люк, поздоровайся с Габриэлем, — сказала Алекс.
— Только если получу мороженое.
— Ни за что на свете, босс! — Смеясь, Алекс взяла мальчика на руки и подошла к Габриэлю.
Он выглядел как человек, который распечатал посылку и обнаружил в ней бомбу. Алекс же испытала облегчение. Встреча Габриэля и Люка была неизбежна с того самого момента, как она вошла в кабинет мистера Круза и поняла, что ее снова настигают последствия прошлого.
Она предприняла нерешительную попытку убедить себя, что все будет в порядке, если не вмешиваться в ход событий. Габриэль помолвлен и женится на любимой женщине, с которой вскоре создаст семью. Алекс окажет ему услугу, если сохранит свой секрет. И все же время от времени она сталкивалась с яростной и неприкрытой правдой: Люк заслуживает того, чтобы познакомиться со своим отцом.
— Как дела в детском саду? Ты перепачкался, неряха!
Люк повернулся в руках Алекс, с любопытством глядя на незнакомца в их доме.
Не имея возможности сравнить их непосредственно, Алекс только сейчас осознала потрясающее физическое сходство отца и сына. Те же самые темные волосы, хотя у Люка была копна вьющихся волос. Те же карие глаза и оливковый оттенок кожи — свидетельство наличия испанской крови. Та же улыбка и крошечные ямочки на щеках. У нее сжалось сердце, и она испытала яростную, всепоглощающую, покровительственную любовь к сыну.
— Я собираюсь искупать его и уложить спать, — тихо сказала она. — Ты можешь уходить, если хочешь, или подожди меня на кухне. Я вернусь не позже чем через полчаса.
Габриэль решил, что уйдет только в том случае, если у него вырастут крылья и он улетит в окно. В его голове творился настоящий хаос. Он — отец, и в этом нет сомнения! Да, он может поднять шум из-за даты рождения ребенка и потребовать провести тест ДНК, но доказательство его генетического родства с мальчиком было налицо. Это все равно, как если бы он смотрел на свою фотографию в возрасте четырех с половиной лет.
Несколько мгновений Габриэль стоял как вкопанный, пока Алекс поднималась по узкой лестнице в ванную комнату. Он слышал отдаленный шум воды. Очень медленно он прошел на кухню и осмотрел ее новыми глазами.
У него есть ребенок! И он растет практически в нищете.
Габриэль почувствовал, как медленно пробуждается его гнев, и приложил значительные усилия, чтобы успокоиться.
На одном из стульев был закреплен детский стульчик. В сушилке находилось много пластиковой посуды. Он подошел к холодильнику и посмотрел на детские рисунки, хаотично прикрепленные к металлической поверхности магнитами в виде фруктов.
Это были рисунки, изображающие счастливую семейную жизнь, в которой отец не значился…
Итак, никакого парня у Алекс нет! Когда она говорила, что ей есть к кому торопиться, она ссылалась на своего сына. Их сына.
В голове Габриэля проносилась тысяча вопросов. Короче говоря, он не мог дождаться возвращения Алекс.