В маленьком магазинчике самообслуживания было тепло и уютно. Украшенный разноцветными гирляндами, он выглядел по-праздничному. Правда, на такую небольшую площадь покупателей было предостаточно, а толкаться Катя не любила. Взяв корзину и поглубже вздохнув, она ринулась в глубь магазина к интересующей ее стойке.
Единственную банку того самого, любимого ею кофе Катя увидела издалека. Рискуя свернуть шею, она ринулась наперерез толпе к желанной цели, не надеясь, что банка все еще будет там и ее никто не уведет из-под носа. Уже протягивая руку, она краем глаза заметила черную кожаную перчатку, также приближающуюся к банке. Катя схватила банку первой и прижала к себе. Торжествуя, обернулась к обладателю руки. Им оказался тот самый мужчина, что вчера ей нагрубил.
— Это опять вы?! — возмущенно спросил мужчина. — Если вы не в курсе, то эта банка должна была быть моей, вы практически вырвали ее у меня из рук.
— Еще чего! — подбоченилась Катя. — Я первая ее схватила, — ехидная улыбка заиграла на ее губах. — А вы оставайтесь теперь без кофе…
— Предположим, без кофе я не останусь, — он окинул стеллаж взглядом. — Тут еще как минимум три вида есть.
— Да? Почему же вы тогда хотели взять именно этот? Не утруждайте себя, — скривившись, остановила готового заговорить мужчину Катя, — сама знаю, потому что этот самый вкусный. Был. А теперь его уже нет. Для вас нет, — она двинулась вдоль стойки, повинуясь внезапному желанию купить себе к кофе конфет.
— А почему вы мне все время грубите? — услышала она за спиной.
— Грубите вы, а я защищаюсь, — не сбавляя шага, ответила она.
— Вас что, кто-то сильно обидел, раз вы такая нетерпимая к мужскому полу?
— Да что вы себе позволяете? — резко обернулась Катя, так что мужчина чуть не налетел на нее. В самый последний момент он успел затормозить, но все равно находился слишком близко, нарушая Катино личное пространство. — Кто дал вам право задавать такие вопросы совершенно постороннему человеку?
Она слегка попятилась, наступив при этом на ногу какой-то женщине, за что немедленно и от нее узнала всю правду о себе.
— Да что же это такое! — Катя обернулась к тучной женщине, продолжающей нелестно выражаться в ее адрес. — Вы что сговорились все оскорблять меня? Вам-то что такого я сделала? Подумаешь, наступила на ногу. По-вашему, я это сделала специально? — Она гневно уставилась на женщину, и та предпочла ретироваться на безопасное расстояние. — А вы… Вы вообще идите, куда шли. Чего привязались?
— А что у вас с нервами? Не хотите показаться специалисту? — Мужчина нервно поправил шарф, а Катя очень некстати подметила, что у него красивые руки с длинными пальцами. — Я направляюсь к кассе, а это самый короткий путь.
— Вот и идите уже… к кассе.
— Я и иду, да вы мешаете.
— Пожалуйста, — Катя вжалась в стеллаж, пропуская мужчину вперед.
Она еще какое-то время потопталась на месте, делая вид, что выбирает печенье, лишь бы не столкнуться с незнакомцем у кассы, а потом пошла расплачиваться, заметив, что тот покинул магазин.
Не успела Катя переступить порог собственной квартиры, как зазвонил домашний телефон. Разговаривать ни с кем не хотелось, особенно если этим кем-то была ее мать. Разговор с нею растягивался обычно на полчаса как минимум, во время которого Катя в основном выслушивала, какая она неблагодарная дочь, что так редко навещает мать, в то время как та совсем изболелась. Дело в том, что на здоровье мать жаловалась всегда, даже когда прекрасно себя чувствовала. Это было ее коронной фишкой, причем она никогда не слушала, что говорит ей Катя. Собственно, в такие моменты ей нужны были Катины уши, а не проблемы, о которых она и знать ничего не желала. Катина мама относилась к категории людей, считающих, что проблемы могут быть только у них.
Не взять трубку Катя тоже не могла, потому что звонить мог кто-нибудь из сослуживцев по действительно важному делу.
— Ты чего не берешь так долго трубку? — услышала она возмущенный голос Дины. — И почему у тебя отключен мобильник?
— Он не отключен, а сломан, — сдержав стон, ответила Катя. — Ему уже давно пора было это сделать — сломаться.
— Ладно, за мной мобильник. Жди его на Новый год. Кстати, именно по этому поводу я тебе и звоню…
— Если ты начнешь зазывать меня на какую-нибудь вечеринку, — перебила Дину Катя, — то сразу предупреждаю, зря стараешься. Я никуда не пойду, буду сидеть дома, пить шампанское и смотреть телевизор.
— Тише ты, тише, затараторила, — засмеялась Дина. — Чего это ты какая-то нервная? — «И она туда же», подумала Катя, в любой момент готовая бросить трубку. — Я звоню совсем не поэтому.
— Тогда быстро выкладывай, что тебе нужно. Я очень устала и хочу в ванну.
— Я звоню напомнить о нашем соглашении.
— Каком еще соглашении? — Катя начала снимать пальто, почувствовав, как по спине стекает струйка пота.
— Так и знала, что ты забудешь. Сегодня двадцатое число, и до намеченной даты осталось десять дней.
— Да до какой даты-то? — Катя уже справилась с пальто и принялась стягивать сапоги.
— До тридцать первого.
Дина настойчиво засопела, а Катя начала перебирать в памяти разговор с ней, вспоминая содержание.
— Именно тогда ты должна пойти в гипермаркет…
Катя до мельчайших подробностей вспомнила тот их разговор с Диной. Сказать, что ей стало дурно, значит не сказать ничего.
— Дин, ты же не будешь настаивать на этой глупости? — выдавила она из себя.
— Буду. И никакая это не глупость, а официальный документ, подписанный нами.
— Дин, ты же понимаешь, что никуда я не пойду, — устало вздохнула Катя, бросив пальто прямо на пол.
— Если не пойдешь, то можешь забыть, что я когда-то была твоей подругой, — обиженно засопела трубка.
— Но это же глупо, — взмолилась Катя. — Какой-то глупый спор рискует испортить нашу дружбу.
— Никакая это не глупость, а пари. Ты пойдешь, и попробуешь снять мужика на ночь, — Катя прямо задохнулась от подобной пошлости. — Ты о чем сейчас подумала? — захихикала Дина. — Ну ты и испорченная особа! Я говорю о свидании, а не о постели. Короче, все остается в силе. Ты пробуешь, а если не получается, то прощайся со своей любимой школой. И чего хорошего, кроме мизерной зарплаты, ты в ней нашла?
После разговора с Диной Кате как-то резко расхотелось валяться в ванне и пить кофе после. Она быстренько приняла душ и залегла на диван с книжкой, читая которую, не понимала ни единого слова.
«Как она это себе представляет? — думала Катя, разглядывая потолок. — Вот подхожу я к какому-нибудь мужчине и предлагаю ему встречать со мной Новый год. Что он должен подумать? Правильно, что я сумасшедшая и по мне психушка плачет. Хорошо, если он только вызовет скорую, а если даст мне в морду?» Тут уж фантазия Кати разыгралась на полную катушку. Она представила, как неизвестный мужчина начинает избивать ее, причем не только руками, но и ногами. Выходило не очень смешно. Катя для себя решила, что ни за что и никуда не пойдет. Осталось придумать, как сообщить об этом Дине.
Судьба-злодейка тем временем готовила Кате очередной сюрприз. И это ей, старающейся жить по всем правилам, не совершая опрометчивых поступков, работающей как вол, практически махнувшей на себя рукой во благо всеобщего светлого будущего. Видно тот, кто смотрел на всех сверху, решил, что нужно Катю как следует встряхнуть, чтобы вытащить, наконец, из болота, в которое она медленно, но уверенно погружалась.
Проворочавшись в постели полночи, на следующий день Катя благополучно проспала. За всю сознательную жизнь такое случилось с ней впервые. Она не слышала, как звонил будильник, и проснулась через час после положенного. Времени уже не оставалось ни на что. Наскоро умывшись и причесавшись, она натянула на себя дежурный костюм и рванула к выходу, точнее к верхней одежде. Сорвав пальто с вешалки, она начала торопливо одевать его на себя, чертыхаясь, что когда торопишься, как назло все не получается. Сапоги повели себя хуже некуда. Молния на одном из них категорически отказалась застегиваться. Как Катя ни дергала ее, она как будто приросла, не сдвигаясь ни на миллиметр вверх. Делать нечего, пришлось надеть осенние ботинки, — не идти же на работу в тапочках.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...