— Знаете, я считаю… — начала Трейси, но громадная фигура уже растворилась в тумане.
Назначенный в провожатые одной рукой подхватил ее чемодан с палубы, а вторую протянул за черной кожаной сумкой, которую держала Трейси. Все это было проделано молча. Девушка отдала ему сумку, с трудом удержавшись от просьбы быть поосторожнее с ее драгоценной аппаратурой.
— Вы один из офицеров на этом корабле? — спросила Трейси, когда они зашагали по палубе.
— Да, — ответил ее провожатый, сделал еще несколько шагов и добавил: — Если точнее — третий помощник капитана Питер Креймер.
— А я — Трейси Редферн, — представилась она, поскольку не была уверена, что вместе со скудной информацией, предоставленной из конторы, сообщили и ее имя. Похоже, все-таки сообщили, раз никто ее об этом не спросил, но повторить не помешает.
Впервые он улыбнулся и искоса взглянул на нее:
— Приятно, что вы у нас на борту, доктор Редферн.
— Спасибо, — с чувством отозвалась она. — Приятно сознавать, что мне хоть кто-то рад.
— Да вы не обращайте внимания на слова старпома. Просто ваше появление нас несколько потрясло. Ждали-то мы мужчину.
— Все понятно, — суховато проговорила Трейси. — А что там насчет капитана? Надеюсь, он не хуже других способен справиться с потрясением?
— Я бы сказал, в большинстве случаев. Но с вами дело другое. Как раз этого старпом и опасается. — Питер Креймер заколебался. — Понимаете, у шкипера… э-э-э… пунктик насчет… э-э-э… женского пола.
Девушка сдвинула брови:
— Я что-то не поняла.
— В общем, он… ненавидит женщин.
— О! — только и смогла сказать Трейси. У нее внутри все оборвалось. С большим трудом она сумела удержать спокойствие. — Замечательно. А в конторе знают об этом его… пунктике?
— Трудно сказать. Секрета тут особого нет, так что, скорее всего, знают. Наверно, поэтому так и темнили насчет вашего прибытия.
— То есть решили, так сказать, поставить его перед свершившимся фактом?
— То есть решили прислать вас, ничего не сообщая заранее, потому что знали, что никаких доводов он и слушать не станет.
— Но ведь они могут не считаться с его мнением, а просто приказать принять меня, независимо от того, как он к этому относится. В конце концов, ваш капитан такой же служащий, как каждый из нас, разве не так?
— Нет, не так. Он акционер компании, причем довольно крупный, и если скажет «нет», то так оно и будет.
— Значит, меня попросту швырнули в воду, мол, выплывай как знаешь, — с горечью заключила Трейси и резко остановилась. — Знаете, я думаю, что лучше мне все-таки поговорить с ним сегодня и сразу все выяснить. Отведите меня, пожалуйста.
— Простите, не могу, — ответил он, явно ощущая неловкость. — Мне приказано отвести вас прямо в каюту. Во всяком случае на вашем месте я бы предоставил все старпому. Как только мы отчалим, он сам поговорит с капитаном.
Это уже хоть что-то, решила Трейси, чувствуя облегчение оттого, что Креймер отказался выполнить ее просьбу. Ко времени ее встречи с капитаном худшее будет позади, хотя вряд ли от этого их встреча станет приятнее. Она отчетливо представляла себе этого человека: красное мясистое лицо, громкий голос и огромное самомнение. Тип, который ненавидит всех женщин из-за собственных неудач с прекрасным полом. Н-да, ей предстоит дивный вояж.
Они дошли до какой-то надстройки. Дальше пришлось спускаться по круто уходящей вниз лестнице. Они очутились в коридоре, проходившем поперек корабля, от которого отходили другие. Молодой офицер свернул в один из таких коридоров, миновал три двери, остановился перед четвертой и, поставив чемодан на пол, отпер ее.
Каюта оказалась довольно просторной и, к удивлению Трейси, хорошо обставленной. Она увидела теплого оттенка деревянные полированные панели, в которых отражался ярко-синий цвет покрывала на койке, расположенной у стенки. Такими же были занавески над иллюминатором и подушка, лежавшая на небольшом кожаном кресле, которое стояло перед полированным письменным столом.
Питер широко улыбнулся, заметив ее удивление.
— Да, у нас тут отличные условия. Иначе быть не может. В море мы проводим столько времени, что заслуживаем только лучшего.
Трейси улыбнулась в ответ, впервые разглядев его как следует. Ей понравилось то, что она увидела: чуть выше среднего роста, крепкий, худощавого телосложения, при котором человек редко толстеет; красивые карие глаза и волнистые каштановые волосы. Красивый? Пожалуй, нет, но в нем столько обаяния. Она решила, что ему лет двадцать пять, а значит, они ровесники.
— Давно вы плаваете на этом корабле? — спросила девушка, пока он ставил ее чемодан на койку.
— Третий год пошел, — ответил он. Внезапно его улыбка погасла.
— И наверно, последний, — добавил он вполголоса.
Почувствовав перемену в его настроении, Трейси как бы между прочим спросила:
— Думаете перейти на другой корабль?
— Нет, собираюсь сменить работу. — Он обернулся и, встретив ее взгляд, пожал плечами: — Ультиматум моей невесты. Она не желает месяцами оставаться одна.
— Ясно. — Трейси вынула из кармана ключ и вставила его в замок чемодана. — Что ж, ее можно понять. Жене моряка порой бывает очень одиноко.
— Но в этом есть и свои плюсы. Хорошие деньги, много свободного времени. На берегу такую работу почти невозможно найти. — Он прислонился к стенке с видом человека, который настроился излить душу. — Проблема в том, что я никак не могу втолковать Дейрдре, насколько все изменится, если я буду работать на берегу. Она рассчитывает, что мы будем развлекаться точно так же, как она привыкла за последние два года.
«Что же такое заключено в дипломе врача, отчего получивший его автоматически становится исповедником? — со вспышкой раздражения спросила себя Трейси. — К врачу человек обращается за спасением и здоровья, и счастья».
«Быть может, потому, что то и другое взаимосвязано», — шепнул ей внутренний голос, и Трейси стало стыдно.
— А вы уверены, что она не понимает? — мягко спросила она. — Возможно, для нее гораздо важнее не развлекаться, а быть рядом с вами весь год.
— Но вы же не думаете… — начал было он, но мгновенно замолчал, когда в каюте раздалось громкое гудение. Оно исходило из ящичка с отверстиями, висящего на стенке возле койки, который Трейси сначала приняла за кондиционер. Питер подошел к ящичку, щелкнул переключателем сбоку и заговорил в решетку:
— Креймер слушает.
— О господи, ты все еще внизу! — Несмотря на помехи, она сразу узнала зычный голос. — Сколько времени тебе нужно, черт возьми, на такое простое дело — довести до каюты?
— Уже иду, — примиряюще отозвался Питер. — Только убедился, что доктор Редферн нормально устроилась.
— Этим должен заниматься не ты, а стюард. Давай возвращайся на вахту. — После небольшой паузы тон голоса изменился: — Попроси подойти доктора. Шкипер хочет поприветствовать нашего нового судового врача.
Трейси испугалась; поскольку помощник капитана избегал употреблять женский род, было нетрудно догадаться, что он пока не сообщил новости. Может, он надеялся, что она каким-то образом не станет раскрывать обман даже сейчас?
Раздался другой голос, отчетливый и решительный:
— Доктор, к сожалению, у меня не нашлось времени встретить вас лично, но уверен, что после дороги вам хочется как следует выспаться. Стюард принесет вам поесть и выпить чего-нибудь горячего. До завтра, утром встретимся.
Трейси сумела выдавить придушенное «спасибо», надеясь, что по интеркому он не распознает женский голос. Наступила короткая тишина. Она почти воочию увидела, как человек пожимает плечами, отсоединяясь от интеркома с ясно различимым щелчком.
— Рискованная ситуация, — прокомментировал Питер уже с порога. — Могу поспорить, старпом затаил дыхание, ожидая, что вы сейчас все выложите.
— Так и надо было сделать, — отозвалась она, бессильно опускаясь на край койки. Какая теперь разница? Я уже на борту.
— Огромная. Я просто уверен: шкипер скорее задержал бы отплытие, чем оставил женщину на борту, а ведь для любого на корабле время — деньги. — Он жизнерадостно улыбнулся ей: — Не переживайте. До утра старпом все уладит. И не только это — если я сейчас же не вернусь на вахту.