— Начнем, пожалуй, с того, как проходит обычный рабочий день, — решила она, отгоняя мучительные воспоминания. — Сейчас половина десятого. Во сколько обычно начинался прием?
Джо открыл было рот, собираясь ответить, но промолчал и заулыбался, так как раздался стук в дверь.
— Вот сейчас и начнем, — проговорил он. — Это будет ваш первый пациент.
Пациентом оказался мужчина лет сорока с небольшим, одетый в брезентовую робу. У него было обветренное лицо человека, который привык работать на открытом воздухе в любую погоду.
— Арне Хольст, — представил его Джо. — Один из обдирщиков.
Весьма смутно представляя, что это означает, Трейси предложила мужчине садиться.
— Вы швед? — поинтересовалась она.
В ответ мужчина энергично замотал головой:
— Норвежец. У меня болит палец.
Он бегло говорил по-английски, хоть и с большим акцентом. Протягивая больной палец, мужчина смотрел на нее с нескрываемым интересом.
Палец и впрямь был в плохом состоянии: распух в два раза больше обычного и побагровел. Хольст сообщил, что прищемил его несколько дней назад, да так сильно, что тот лопнул, будто спелый помидор. Да, пару дней он его заматывал, пока рана не затянулась, но повязка очень мешала умываться и бриться.
— Мне придется вскрыть нарыв и вычистить гной, — сказала Трейси и, поколебавшись, добавила: — Будет больно. Гораздо проще прооперировать под общей анестезией.
Мужчина выглядел озадаченным, пока Джо не показал ему резиновую маску для лица. Тогда он снова энергично помотал головой:
— Я буду смотреть.
Он действительно наблюдал всю операцию, следя за каждым движением Трейси, начиная с того, как она тщательно мыла руки в раковине, и до последнего момента, когда она отпустила аккуратно забинтованный палец и сделала Джо знак убрать поднос с инструментами. Причем гримаса боли ни разу не исказила грубое обветренное лицо.
— Утром придете ко мне снова, — твердо заявила она. — И ни в коем случае не снимайте бинт.
— Сколько человек насчитывается в экипаже «Звезды»? — спросила она у Джо, когда пациент ушел и она снова отправилась мыть руки.
— Больше пятисот. А если считать всю флотилию, так выйдет целая тысяча.
«Вот это списочек!» — подумала Трейси.
— А национальностей много?
— Не так чтобы очень. В основном норвежцы и британцы, все разговаривают по-английски.
— А почему столько норвежцев? Ведь это британское судно?
— Ну да, британское, но базируется не в Англии. Большую часть лета оно стоит в Тонсберге.
— Да? — Несколько секунд Трейси молча обдумывала услышанное, вытирая руки о полотенце, которое ей протянул Джо. — Но ведь это довольно неудобно для британских членов команды — в конце каждого сезона ехать через всю Англию, а с началом нового возвращаться обратно.
— Да нет, нормально. Компания перевозит нас самолетом туда и обратно, так что мы почти ничего не теряем по времени. — Он закрыл крышку электрического стерилизатора и добавил: — Если честно, то кое-кто из нас… кому не к кому торопиться, часть межсезонья, можно сказать… предпочитает оставаться в Норвегии. Там есть чем заняться, и находится множество желающих… — Джо улыбнулся, — помочь тебе истратить заработанное. Я, конечно, не могу тягаться с обдирщиками, но платят мне здесь гораздо больше, чем я получал, когда выполнял точно такую же работу на грузовом судне.
— И давно ты здесь работаешь?
— Три года. Я нанялся на «Звезду» в том же году, что и шкипер, то есть в том же году, когда он стал шкипером.
Трейси заинтересовалась:
— Стал?
— До этого он был первым помощником. Получил повышение, когда старый Грэхем ушел на пенсию. Майк Джексон был тогда вторым номером.
— Продвижение по службе для всех, — заметила Трейси.
— Наверно. Во время первого сезона поговаривали, что повышение, мол, у шкипера купленное, потому что все деньги, которые ему оставил старик… его отец, он вложил в компанию, но теперь так никто не думает. Хороший шкипер он и есть хороший шкипер, а все остальное не важно.
Трейси отдавала себе отчет в том, что сплетничать с санитаром не годится, но не могла отказаться от возможности побольше узнать о человеке, который выводил ее из себя, но в то же время очень интересовал.
— Значит, команда его любит? — спросила девушка.
Джо помолчал, прежде чем ответить, а когда заговорил, то Трейси поняла: парень спохватился, что одному из офицеров команды рассказывает о другом.
— Он хороший шкипер, — повторил он и вернулся к стерилизатору. Трейси с сожалением поняла, что сегодня большего не добьется, а может, и вообще никогда. Откуда Джо знать, не передаст ли она самому капитану все, что он тут ей наговорил?
С новым стуком в дверь все мысли о Ли Гаррате выветрились у нее из головы. Трейси снова села за стол, чувствуя, что в таком положении скорее заставит пациентов воспринимать себя как врача.
Новый посетитель начал туманно жаловаться на боль в животе. За ним последовало еще семеро посетителей, причем жалобы только одного из них имели очень отдаленное сходство с симптомами настоящего заболевания. Все остальные, как скоро сообразила Трейси, попросту воспользовались предлогом, чтобы рассмотреть нового доктора поближе, и не рассчитывали на то, что она серьезно отнесется к их жалобам. Трейси и не восприняла их серьезно, но задумалась: какое же впечатление она произвела на суровых, привыкших к тяжкому труду моряков «Звезды»? Судя по общему поведению, девушка поняла, что они тоже воспринимали «докторицу» не слишком серьезно. Это никак не прибавляло ей уверенности в себе — вернее, при таком отношении она могла бы пасть духом, если бы осталась здесь на весь сезон.
Первая половина дня подходила к концу. Ознакомившись с врачебным кабинетом, Трейси принялась рассматривать инструкции и учебники по медицине, оставленные ее предшественниками. В конце концов она выбрала один из них — по тропическим заболеваниям, решив, что знание этого предмета может пригодиться в Кейптауне, если она там застрянет на какое-то время. Возможно, на несколько дней она сможет предложить свои услуги одной из местных больниц.
В двенадцать пятнадцать Трейси снова надела куртку и покинула кабинет, чтобы в обратном порядке повторить весь путь, проделанный утром. В конце второго коридора девушка решила, что будет проще подняться на палубу, где она вряд ли заблудится. Отыскав лестницу, она поднялась по ней и наверху столкнулась с Питером Креймером.
— Вот это да! — воскликнул третий помощник. — У нас здесь ветер в десять с половиной баллов, — он жизнерадостно улыбнулся, — и шкипер отдал мне распоряжение до ленча проводить вас в каюту. Вы ведь не хотите идти по открытой палубе?
Видимо, к утверждению доктора Редферн, что она сумеет найти дорогу обратно, Ли Гаррат отнесся с таким же недоверием, как и она сама, но его распоряжение объясняется вовсе не заботой, а лишь желанием не допустить несчастного случая, чтобы не нарушить график.
— Почему бы и нет? — беспечно отозвалась она. — Будет очень неплохо проветриться.
Трейси моментально пожалела об опрометчивом решении, как только они вышли на палубу. Ветер дул с юго-запада, вздымая море вверх почти вертикальной стеной. Эта водяная стена неслась на судно с силой и быстротой скорого поезда, обдавая палубу брызгами. Волны показались Трейси ужасающе огромными. Питера же их вид нисколько не тревожил, и девушка пришла к выводу, что по неопытности снова воспринимает все в искаженном свете.
— А я думала, вы на вахте! — крикнула Трейси.
— Меня освободили в полдень! — прокричал ей в ответ Питер. — Сейчас я относительно свободен. — Протянув руку, он поддержал ее за талию в тот момент, когда нос корабля поднялся, преодолевая еще одну гигантскую волну. — Держитесь! Вы чуть не оступились! Нужно двигаться одновременно с кораблем! Обопритесь на меня, если это поможет.
Трейси с радостью ему подчинилась. Чувствуя на талии его руку, она зашагала увереннее. К тому времени, как они добрались до рубки на мостике, у нее даже зародилась надежда научиться шагать самостоятельно.