Он напрягся, но уговаривал себя оставаться спокойным.
— Может в самом деле поедем отсюда?
— Погоди, мы с ним решим вопрос по-хорошему.
— Я могла бы сама выставить этого ублюдка, но он уже поломал кайф.
Они вышли в коридор.
— Подожди секунду. Только не делай глупостей, — Рита исчезла за дверью туалета.
Рублев осмотрелся по сторонам. В дальнем конце коридора видна была входная дверь — швейцар почтительно впускал очередных завсегдатаев. Вдруг сзади кто-то дотронулся до плеча Комбата.
— Даю дружеский совет, — процедил сквозь зубы человек с тяжелым взглядом. — Держись от нее подальше, если не хочешь заработать приключений себе на жопу.
Пальцы Рублева сжались в кулак, но он все-таки пересилил себя:
— Спасибо за заботу.
— Я тебя предупредил, — Жора помахал пальцем перед самым носом собеседника.
Комбат схватил его за запястье, чтобы оттолкнуть в сторону. Жора как будто только этого и ждал — он сделал шаг назад и попытался нанести удар ногой в живот. Живот у Рублева был каменный, но противник так этого и не узнал — Комбат зацепил ему ногу и резко крутанул ступню.
Человек в модном пиджаке и ярком галстуке тяжело стукнулся о пол и взвыл от боли. На сигнал о помощи в коридор вылезли трое «шкафов» — тяжеловесов. Одинаково пудовые кулаки, глазки мелкие как булавочные головки, плохо сгибающиеся слоновьи ноги-тумбы.
Комбат почувствовал, что не успеет с ними разобрать ся до появления Риты. Прислонившись спиной к стенке, он встретил первого из «шкафов» ударом в грудную клетку — рифленая подошва солдатского ботинка отпечаталась на белой свежевыглаженной сорочке.
«Шкаф» только покачнулся и продолжил движение вперед. Рублев едва увернулся от двух «подарков», каждый из которых мог переломать челюсть и раскрошить передние зубы. Поднырнув, он ухватил «шкафа» за ворот сорочки, сместился влево и ударом пяткой по щиколотке опрокинул тяжелую тушу на пол.
Тут правую заклинило — на ней повис второй из «близнецов». Третий воспользовался этим и достал Рублева — на мгновение в глазах потемнело, потом загудело в ушах, словно Комбат сидел в самолете, набирающем высоту.
Отряхнувшись, как вылезший из воды пес, он заработал в полную силу. Удар ребром ладони по неохватной шее надолго отключил самого рьяного из «шкафов». Еще одному Рублев просто сломал руку — выворачиваемая из сустава кость отчетливо хрустнула.
Какой-то юнец собрался выйти в коридор, но быстро юркнул обратно. С безопасного расстояния за дракой жадно наблюдали две женщины в вечерних платьях.
— Прекратить, мать вашу!
Комбат узнал голос Риты. Обернувшись, он увидел как она оттаскивает за шиворот последнего уцелевшего «шкафа». Тот не пытался сопротивляться.
— Ах ты, падаль! — с трудом подняв с пола Жору, она закатила ему оплеуху, разбив кольцом губу.
Рублев смотрел на нее и вспоминал ярость восемнадцатилетней загорелой теннисистки от потерянного очка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДУРНОЙ СОН
В машине она объяснила:
— Не любят чужаков — волчий инстинкт. Их уже не переделать.
— Я честно старался не делать глупостей, — шутливо отчитался Рублев.
— Один раз они тебя все-таки достали, — остановившись на красный свет, Рита отвела ему волосы со лба.
Только сейчас Комбат обратил внимание, что звон в ушах все еще продолжается.
— Крутые у тебя друзья.
— Не прибедняйся. Задержись я еще на минуту, ты бы всех уложил. Да уж, на гражданке ты явно не потерял квалификацию.
В ее многоквартирном доме был подземный гараж освещенный люминесцентными лампами. Ни одной рядовой «тачки»: «тойоты», «вольво», «БМВ». Здесь сразу можно было сесть в лифт.
— А насчет друзей… Не всякое рыло, с которым приходится контачить, я записываю в их число.
«Похоже она живет одна», — подумал Рублев, переступив через порог в темную прихожую.
— Пошли в ванную, попробуем разобраться с лицом.
Отражение в зеркале не понравилось Комбату. Смотрело оно настороженно, над правой бровью красовалась ссадина, глазной белок налился кровью.
Рита вымыла руки, продезинфицировала ссадину йодинолом, потом смазала чем-то белым.
— Может ты мне еще голову забинтуешь? — недовольно поморщился Комбат.
— Доставь женщине удовольствие.
Квартиру отличали в равной степени изысканность и беспорядок. На дорогой мебели виднелись следы пепла, на полу возле обтянутого кожей дивана стоял недопитый бокал с черной маслиной на донышке.