Я бы даже позволил себе выпить, а вот курить бы не курия. И вы бы мне все завидовали. Опять бы все собрались, повод как-никак… Ну да ладно».
В приподнятом настроении Борис Рублев добирался до вокзала. Утренняя суета, нервное движение на улицах абсолютно его не злили и не раздражали. Он уступал дорогу всем, кто спешил, прижимался к тротуару, вежливо пропуская пешеходов, – в общем, на дороге вел себя Борис Иванович Рублев образцово. На вокзале долго искал место, где припарковаться, наконец воткнул свою машину в центре площадки, закрыл дверцу и направился на вокзал.
Борису Рублеву нравились вокзалы, порты, аэропорты.
Он любил смотреть, как уплывают корабли, как, стуча колесами, гудя и фыркая, отъезжают поезда. До прихода поезда оставалось еще добрых полчаса, и Рублев прохаживался, оглядываясь по сторонам.
На вокзале царило оживление, звучали громкие объявления о прибывающих и отходящих поездах, о том, что вагон такой-то находится в хвосте поезда или в голове. Все это бывший комбат слушал не очень внимательно – чужие проблемы.
Наконец он услышал, на какой путь прибывает нужный поезд, и оживленно потер рука об руку, словно ему предстояло обнять кого-нибудь из своих друзей и крепко сжать мозолистую ладонь.
На вокзале было очень много подростков и детей, просящих денег, чтобы купить еды. Но к Рублеву они почему-то не подходили. То ли вид у него был не очень богатый, на нового русского не тянул, то ли вообще он выглядел грозно и походил на работника правоохранительных органов в штатском.
"Да, детей много. Чертова власть, куда она смотрит?
Совсем детьми не занимается. Да и родители, черт бы их подрал, за детьми не приглядывают."
– Были на вокзале беженцы из различных регионов – во всяком случае, за таких они себя выдавали, грязные, вонючие. Они сновали как тени, прижимаясь к стенам, и бросались к выходящим из поездов мужчинам и женщинам, чей внешний вид подсказывал, что у них есть деньги и у них можно поживиться на бутылку пива.
Длинное зеленое тело поезда медленно подъехало к платформе и, дернувшись, остановилось. Тут же проводники взялись протирать поручни, открывать двери, сбрасывать ступеньки.
Рублев шел вдоль состава, уступая дорогу людям, которые выгружались с чемоданами, баулами, всевозможными корзинками. Вот и шестой вагон. Действительно, проводницей оказалась симпатичная невысокая блондинка со стройными ногами и огромной грудью.
– Здравствуйте, девушка, с приездом, – сказал Рублев и улыбнулся в усы.
– Здравствуйте, здравствуйте, "– как-то небрежно бросила проводница.
– Мне тут передавали.
– Так это вы Борис Рублев? Или Подберезский?
– Я Рублев.
– А документы у вас есть?
– Есть, – сказал Рублев, вытаскивая из кармана водительское удостоверение.
– Верю, это я так. Ваш друг описал вашу внешность, так что ни с кем не спутаешь.
– Серьезно?
– Да, – сказала девушка. – Пойдемте, я не смогу вытащить ваш баул.
– Такой тяжелый?
– Тяжелый – не то слово.
Она провела Рублева в свое маленькое купе и показала на верхнюю полку.
– Вот, берите.
Рублев поднял руки и потащил на себя баул. Весил этот баул не меньше сорока килограммов, но Борис Иванович легко опустил его и поставил на пол одной рукой.
– Может, вам помочь? – улыбнулась проводница.
– Да нет, спасибо, я и так справлюсь. И не такой уж он тяжелый.
– Ничего себе, не тяжелый! А что там ваш друг передал?
– Всякую всячину, гостинцы.
– Хороший мужчина.
– Хороший, – согласился Рублев.
Он выбрался с баулом из вагона, минут пять еще поговорил с проводницей о погоде в Сибири, о том, что делается в Москве. Девушка явно набивалась на свидание, но Борису Ивановичу она не очень понравилась, хотя была, в общем, нормальной и не пошлой, самое главное.
– Спасибо вам большое.