– А у меня даже ваш телефон есть, – вдруг сказала она.
– Как это? – не понял Рублев.
– Мне ваш друг дал, на всякий случай. И еще какого-то Подберезского Андрея три номера.
– Есть такой у нас общий знакомый.
– Если бы вы не пришли, то пришлось бы звонить.
– Но, как видите, не придется, я появился.
– Слава Богу, – как-то уже холодея, произнесла девушка, понимая, что ничего с этим привлекательным широкоплечим мужчиной у нее не получится, и заспешила по своим делам в вагон, на прощание махнув Рублеву рукой.
Тот легко поднял баул, даже не сгибаясь под его тяжестью, словно баул был портфелем с бумагами, двинулся вдоль состава. Когда он подошел к своей машине, то увидел, что машина сияет, вымыты стекла, даже колпаки на колесах сверкают.
«Черт подери, – подумал Рублев, – машина была грязная. Может, это не моя?»
Но номер совпадал, ключ подошел к багажнику, тот легко открылся. Рублев опустил в багажник тяжеленный баул, захлопнул крышку.
И тут услышал за спиной:
– Ну что, дядя, нравится вам машина?
Рублев обернулся. Перед ним стоял парнишка лет двенадцати, с грязными руками и грязным лицом, в болоньевой куртке, лыжной шапочке, в длинном синем шарфе, разбитых ботинках и потертых рваных джинсах. В руках мальчишка держал ведро из-под краски и тряпку.
– Это ты помыл?
– А то кто же? – сказал парень.
– Разве я тебя об этом просил?
– Нет. Но я подумал и решил, машина грязная, стоит вымыть.
– А почему ты эти не помыл? – с интересом рассматривая маленького собеседника, осведомился Рублев, кивнув вправо и влево. С одной стороны стояла грязная «Вольво», а с другой – джип «Опель фронтера», тоже невероятно грязный.
– А мне в этих машинах люди не понравились, сразу видно, жадные.
– А я тебе понравился, что ли?
– Ага, понравились. Вы, дядя, не жадный и, наверное, дадите мне денег.
– Зачем тебе деньги?
– Как это зачем? Работу я сделал, хочу поесть.
– Ты что, голодный?
– Ага, голодный. Давно не ел. Вчера вечером ел, гамбургер мужик дал за то, что я машину вымыл.
И тут по машине забарабанили капли дождя. Мальчишка зло глянул в небо, его шея была худая и грязная.
– Вот невезуха! – дрожащим голосом произнес паренек.
– Да уж, невезуха, – запрокинув голову, подставляя лицо крупным каплям дождя, сказал Рублев. – А ну давай, приятель, садись в машину.
– Нет, так не пойдет, – сказал паренек, – Почему не пойдет? Что, мы так и будем стоять под дождем и мокнуть?
– Вы садитесь, а я постою, – Так ведь тебе же нужны деньги, а не мне.
– Сядешь с вами в машину, а вы меня куда-нибудь завезете и того…
– Чего-чего? – нахмурил брови Борис Иванович Рублев.
Парнишка рукавом вытер мокрый лоб.
– Того! Сами знаете, чего можете со мной сделать.
– Я с тобой? – изумился Комбат.
– Вы, а то кто же.
– Извини, друг, я тебя не совсем понимаю.
– Да все вы понимаете, просто прикидываетесь валенком.
– А ты, собственно, откуда? Как тебя зовут?
– Вот это уж не ваше дело.
– Родители у тебя есть?
Лицо паренька сразу же стало хмурым, глаза заблестели, словно из них вот-вот брызнут слезы.
– Были родители, да убили их.
– Как убили?
– Убил", да и все, – неохотно ответил паренек.
– А ну-ка, давай садись в машину, – Комбат подошел, причем настиг паренька в два шага, тот даже не успел дернуться и броситься наутек.
– Э, э, ведро! – вдруг закричал он.
– Какое еще ведро? – заталкивая в салон на заднее сиденье своего нового знакомого, переспросил Рублев.
– Ведро с тряпкой.
– Где оно?
– Вон там стоит, возле джипа.
И действительно, Комбат увидел пластиковое ведро из-под краски с коричневой тряпкой.
– Это, что ли?
– Ага, это.
– Зачем оно тебе?
– Как это зачем, это же мой инструмент. Я при помощи него деньги зарабатываю.
– К черту твое ведро! – Комбат закрыл дверь.