Митчелл Сторм с удовольствием подставил лицо легкому ночному ветерку. Он отчетливо различил в воздухе привкус соли и моря. Должно быть, где-то совсем рядом океан. Сквозь размеренный шум набегающих на берег волн послышался одинокий крик чайки.
Он закрыл глаза и представил себя на острове Сторм. Шотландия казалась такой близкой… и такой далекой.
— Ты считаешь ее врагом? Митчелл очнулся:
— Кого?
— Эту девушку.
— Всякий человек — враг до тех пор, пока не докажет обратное, — уклончиво заметил Митчелл.
Йен Маккламфа кусал губы.
— Это высказывание прозвучало бы более уместно в устах кого-нибудь из членов клана лет двести пятьдесят назад. Во времена восстания 3 .
— Полагаю, мы тогда им здорово всыпали.
— Мы старались соблюдать нейтралитет. История говорит, что твой прапрапрапрапрапрадед по очереди принимал у себя перед самой Каллоденской битвой и красавца принца Чарли, и Камберлендского мясника.
Нужно будет подучить шотландскую историю, отметил про себя Митчелл.
— Мясника Камберлендского? — спросил он вслух.
— Ну, герцога Камберлендского, который возглавлял армию англичан. Их силы насчитывали девять тысяч человек и вдвое превосходили силы повстанцев. Битва продолжалась всего час, но кровопролитие на этом не закончилось: и тот пасмурный день, и последовавший за ним унесли многие-многие жизни. Каллоденские болота обагрились кровью лучших воинов Шотландии.
— Какое счастье, что мы тогда соблюдали нейтралитет! — сардонически заметил Митчелл.
— Каждый делает то, что ему приходится делать. Митчелл иронически изогнул бровь:
— Опять Берне?
Могучий шотландец покачал головой:
— Нет, отец. — Маккламфа использовал малейшую возможность, чтобы преподать небольшой урок родной истории. — Строго говоря, жители Сторма всегда держались особняком. Мы не относимся ни к южной равнинной Шотландии, ни к северной горной.
— Как жаль, что нейтралитет и дипломатия не помогли нам оплатить счета иотстроить заново разрушенные стены замка.
— Сейчас наступили трудные времена для жителей западных островов, — услышал он в ответ.
Митчелл осознавал, что теперь ответственность за восстановление родовых владений легла на его плечи. Он должен был обеспечить островитянам если не процветание, то хотя бы нормальное существование.
Но, намереваясь обратиться к Виктории Сторм за помощью, Митчелл мало рассчитывал на ее сочувствие. Он понимал, что она едва ли способна проникнуться бедами жителей маленького острова по другую сторону океана. И не исключал того, что вся затея с американской родственницей окажется напрасной.
— А почему бы нам не подождать и не зайти к твоей кузине завтра? — предложил его друг.
— Утром после бала? — Митчелл покачал головой. — Более неподходящее время трудно представить. И вообще, я не собираюсь просить свою дорогую кузину назначить мне аудиенцию. Я сам выберу время для разговора.
Йен Маккламфа отступил на шаг и задумчиво посмотрел на роскошную четырехэтажную виллу.
— Чертовски большой дом.
— Да.
Йен отступил еще на шаг.
— Полагаю, у них это считается загородной дачей.
— Видимо, так.
— Это какие же деньги надо иметь, чтобы содержать такую громадину.
— Да уж не маленькие. — Митчелл решил поделиться с Йеном полученной информацией. — Наша кузина унаследовала не только этот дом, но еще и роскошные апартаменты в Нью-Йорк-Сити, виллу на Средиземном море и коттедж на лыжном курорте в швейцарских Альпах.
Йен присвистнул:
— Клянусь костями святого Колумба!
Это было для него проявлением высшей степени изумления.
— Да, у Виктории Сторм действительного много денег. Эндрю неплохо позаботился о себе.
— Это уж точно.
Митчелл чувствовал, что Йен потрясен до глубины души.