Отдай! ОтдайАндрейкумоего,отдай! Тыведь можешь, колдун!Я знаю,
можешь!
— Поздно,сестра, —судивительнымспокойствиемснесеевыходку хозяин
пещеры. — Ушел он от нас, женщина. Ушел.Плоть нашаземная —лишь сосуд души.
Нет души — ни кчему и вместилище. Вот и угасает плоть его смертная.Нет в ней
надобности.Никто уста не отверзает, никточленами не шевелит, никто чресла не
тревожит. Нет души, нет человека. Ушел твой сын, бедная моя. Украла, видать, его
БожиняЛедяная.Ушел,нетегоболеснами.Анынеиплотьвнебытие
отправляется.
— Нет! Нет, ненадо, колдун!Не оставляй, неотказывай мне, колдун, мудрый
Лютобор,не гони... —Голосматери прервался,онаупала передстарикомна
колени, ловяего свободную отфакеларуку. — Пощади меня,колдун!Чрево мое
иссохло, нетяжелеет оно от ласкмужниных.Сколько лет дитятю вымаливали,да
токмоодногородить и смогла. Нетиного унас ребеночка, кроме Андрея! Спаси
его, мудрыйЛютобор!Верниего! Что мужускажу,когда со службы государевой
вернется, как оправдаюсь, что кровинушкунашу единственную не уберегла?! Что со
мной, что с ним, чтоснами будет, колдун?Ктоглаза нам в старости закроет,
кому добронаше оставим, кто род наш древний продолжит?Верни, верни мнеего,
колдун. Мою душу, мою жизнь забери, но мальчика мого возверни! Нет детей — зачем
жить, колдун? Верни его мне, мудрый Лютобор, не то и я рядом с ним тут останусь,
руки на себя наложу...
— Нет детей, нетдетей... — стряхнул с себя ее рукихозяин пещеры, отступил
на шаг. — А на пашне поднятойзачинать пробовали? Хлебами опоясывались? Зарю на
Ивановденьвстречали? Заветов нечтите предковваших,аопосляначрево
плачетесь? Откуда чреву взяться, кроме как не от бабок ваших перейти?
Женщина,потерявопору,ткнуласьлбомвглину,плечиеепродолжали
вздрагивать.Доколдунадоносилисьтолькообрывкиеемольбы:«верни...»,
«кровинушка...», «единственный...», «прервется...»
— Ну,род,скажем,может,инепрервется... —Старикпожевалгубами,
повернулся к пареньку, снова снял с факела огонек, посадил его хворому на грудь.
Огонекгорел ровно,уверенно—пока колдун несмахнул его наземлю. — Род,
положим, ятебе сохранить помогу... Могу помочь. Семя — оно ведь не в душе, а в
плоти земной растет. Плоть отплоти, кровь от крови... Плоть, душа.Душа ушла,
юдоль пуста... Нет души, нет жизни...
Женщина затихла, прислушиваясь к непопятному бормотанию.
— Слушай меня, несчастная, — наконец заговорил с ней колдун. — Плоть без души
мертва. Хотимсохранить плотьи семя рода вашего — надобно душу ребенку твоему
сыскать.
— Где жея возьму ее,мудрыйЛютобор? —не вставая с коленей,прошептала
гостья.
— Тебе ине найти,несчастная, — покачалголовой старик. —Душане чужая
надобна, ародная. Чтобы подтеми же звездами появилась,темже путем росла,
теми же глазами смотрела. Пустьнета, но чтобы плоть ее не отвергла.Чтобы и
года те же имела, и родичей, и крови не чужой, и ростом не отличалась, и жилами,
и костьми.И отцом сматерью. И боль чтобы ту же испытала, в тот же час и день
от зачатиясвоего, и заметалась между долинами черными и зелеными.Чтобы жаром
реки Смородинысогрелась,что под Калиновыммостом. Тогда плоть его признает,
примет. Будет тогда тебе мальчишка, плоть от плоти из рода вашего, и семя у него
будет ваше, не свое. Понимаешь ли ты меня, несчастная?
— Ты вернешь мне Андрюшу? — с надеждой спросила боярыня.
Колдун разочарованно вздохнул.
— Шесть вихрей, шесть огней, шестьсловзаветныхпошлю.Коли найдут душу,
коли выдуют,коливыманят, коли к месту заветному приведут...Знамо,тогда и
спытаем дело наше. Будет мужу твоему сын, а роду — продолжатель.