— Он указал на чахлый кустарник со светлой корой и желтыми круглыми листьями. — Некоторые зовут его «денежное дерево», другие — «все за ничего». Он абсолютно безвреден, как в естественном виде, так и после обработки. Вы можете попробовать любую его часть: листья, кору, почки, корни — и отделаетесь легким расстройством желудка. Один из наших мастеров, досадуя, что от растения нет никакого толку, потратил несколько лет на исследования и недавно выделил вещество необычайной мощи. Будучи растворенным в метицине и распыленным в воздухе, оно проникает в тело через глаза, вызывая вначале слепоту, затем немоту, а потом и полный паралич. Вы только подумайте! Из бесполезного растения извлечь полезный и эффективный яд! Это ли не доказательство человеческой настойчивости и изобретательности!
— Поразительное достижение! — подхватил Джерсен, а Ифигения промолчала.
Эдельрод продолжал:
— Нас часто упрекают в приверженности к ядам естественного происхождения и пренебрежении к лабораторным исследованиям и синтезу.
Однако природные яды, изначально связанные с живой тканью, более действенны.
— Я бы скорее предположил наличие каталитических добавок в естественных ядах, — возразил Джерсен, — нежели какую-либо метафизическую связь.
Эдельрод заметил назидательно:
— Вы недооцениваете роль разума. Возьмем… Здесь где-то поблизости должен быть… Да, вот! Погладите на эту рептилию.
Под покровом бело-голубых листьев затаилось мелкое ящероподобное создание.
— Это — менг. Из одного его органа получают вещество, которое затем продают под разными названиями — «улгар» и «фурукс». Повторяю: одно и то же вещество! Однако, когда его продают под названием «улгар» и применяют соответственно, у жертвы наблюдаются спазмы, укушение языка, потеря рассудка. Если же ему присваивают название «фурукс», происходит размягчение костей. Что скажете? Разве это не метафизика чистой воды?
— Конечно, интересно… Гм… А что случается, если вещество продают под видом, ну, воды?
Эдельрод подергал себя за нос.
— Очень интересный эксперимент… Я полагаю… Но это не удастся подтвердить на опыте. Кто будет покупать воду, да еще за такую цену?
— Я недостаточно обдумал свое предложение, — согласился Джерсен.
Эдельрод извиняюще кивнул.
— Вовсе нет, вовсе нет. На этом можно построить интересные вариации.
Например, сероцвет. Кто догадывался, что запах способен отравить? А грандмастер Штрубал подвесил сероцвет венчиком вниз и оставил на месяц в темноте, в результате чего он стал смертельно ядовитым. Одно лишь дуновение убивает. Достаточно медленно пройти мимо объекта.
Ифигения остановилась, чтобы подобрать маленький кварцевый голыш.
— Какое ужасное вещество вы извлекаете из этого камня?
Эдельрод оторопел:
— Вообще никакого… насколько я знаю. Хотя мы используем такие камешки в качестве жерновов, когда размалываем семена фотиса. Не беспокойтесь, галька вовсе не так безопасна, как кажется.
Ифигения с раздражением отбросила камешек.
— Невероятно, — пробормотала она, — чтобы люди посвятили себя подобной деятельности!
Эдельрод пожал плечами:
— Мы приносим пользу: каждый человек хоть однажды ощущает нужду в яде.
У нас к этому особые способности, и мы обязаны реализовать их. — Он с любопытством поглядел на Ифигению. — Обладаете ли вы подобным умением?
— Нет.
— На постоялом дворе продается буклет «Основы искусства приготовления и использования ядов». Думаю, в него входит рецептура основных алкалоидов.
Если вы заинтересуетесь…
— Благодарю, у меня нет подобных намерений.
Эдельрод вежливо кивнул, признавая, что каждый выбирает в жизни собственный путь.
Тем временем лес начал редеть, тропа расширилась и вернулась в степь.