Все было в полном порядке. И тут я вдруг заметил, что впереди справа дверь в отсек приоткрыта.
Щель была не шире ладони. Заглянув внутрь, я сразу же отодвинул дверь до отказа вбок. В отсеке было множество больших и маленьких упаковочных клетей, в основном прямоугольных, с наклеенными бирками. В центре, на вершине пирамиды из клетей, сидела, обхватив колени руками, пассажирка. Ее волосы почти касались потолка. Вид у нее был жалкий и измученный, как у потерявшегося ребенка. Должно быть, она добралась до этой площадки у центрального прохода, карабкаясь по клетям, как по ступеням лестницы.
Это была Дженни Сондерс. Я видел ее во время посадки пассажиров на корабль, и мы даже перекинулись парой слов за обедом. Пожалуй, она моего возраста — чуть моложе тридцати. Рыжеволосая, с узкими бедрами, всегда печальная — по крайней мере я ни разу не видел, чтобы она улыбнулась с тех пор, как взошла на борт «Красного смещения» в Мегорате. Сейчас ее рыжие кудри уныло свисали из-за повышенной гравитации. Ей очень шел элегантный полувоенный стиль — фиолетовые полосы на манжетах блузы и отворотах светлых брюк.
Дженни была довольно далеко, и я стоял в дверях, ожидая, пока она отреагирует на сигнал о моем появлении.
Когда свет долетел до нее и вернулся обратно, я увидел, что она повернула ко мне голову, затем неожиданно вскочила со своего «насеста» и спряталась за клеть, которая почти касалась потолка.
Мне это не понравилось. Я пытался угадать, зачем она пришла сюда, и что в данный момент творится у нее в голове. Во всяком случае, это не попытка воровства — все клети надежно заперты. И она явно не в ладах со спецификой корабельной среды, иначе поняла бы, что я давно ее заметил и прятаться бессмысленно.
Некоторое время я молча ждал, что будет дальше. Собственно, я толком и не знал, что сказать. Дженни не показывалась.
Наконец я позвал ее:
— Мисс Сондерс! Я знаю, что вы здесь. Почему вы прячетесь?
Последовала долгая пауза, куда дольше, чем из-за задержки звука. Видимо, она обдумывала, что делать дальше. Наконец ее голова появилась из-за клети. Она по-прежнему молчала.
— Что вы делаете в этом отсеке? — спросил я, делая шаг по направлению к ней.
Ее лицо выражало отчаяние. Губы быстро зашевелились, и наконец я услышал:
— Не подходите ко мне! — Ее голос срывался, словно она вот-вот расплачется.
От неожиданности я замер на месте:
— Меня зовут Джейсон Крафт, я первый помощник капитана. Что случилось, мисс Сондерс?
— Уходите.
Мне показалось, что ей стоило большого труда произнести это слово. Она опять вскарабкалась на верхнюю клеть и подбежала к самому краю. Посмотрев вниз, она снова обернулась ко мне:
— У ходите!
— Послушайте, я не могу просто так уйти. Я отвечаю за…
— Уходите, или я брошусь вниз.
На ее лице была написана такая мука, что на мгновение я заколебался. Но уходить я не имел права. До меня наконец дошло, что она на грани самоубийства, но я не знал, что делать. Вызвать судового врача? А если она тем временем прыгнет?
Возможно, специалист по таким ситуациям поступил бы иначе. Но мне не пришло в голову ничего лучшего, чем попытаться отвлечь ее:
— А я думал, что кровати в пассажирских каютах удобнее, чем грузовые клети, — долгие паузы между вопросом и ответом начинали меня нервировать.
Она молчала, балансируя на кромке. Спокойным, мягким голосом я сказал:
— Из-за этих задержек трудно разговаривать. Не возражаете, если я подойду поближе?
— Не подходите! — ответила она сквозь стиснутые зубы.
Я отошел к стене и почти целую минуту старался не двигаться. Наконец сказал:
— И часто вы здесь бываете? Что-то не припомню вас среди наших постоянных посетителей.
Дженни коротко всхлипнула.