– Кайл тоже улыбался. – Для двадцати двух лет у вас неплохие успехи.
– И у вас тоже для тридцати двух, – снова улыбнулась Шэннон, пытаясь извлечь из памяти скудные сведения о нем. – Как случилось, что я ни разу не видела вашу фотографию?
Он пожал плечами.
– Я не люблю фотографироваться.
– Значит, вы не делаете того, чего не любите, – рискнула подытожить она. – Это говорит о вашем темпераменте.
– Недолго и узнать, каким темпераментным я могу быть, – игриво сказал Кайл.
– Молчу, молчу! – Шэннон стрельнула в него глазами и приложила пальцы к губам.
– Вы меня провоцируете...
– Провоцирую на что? – невинно спросила она и увидела, как серые глаза метнули в нее серебряные искорки.
– А вот на что, – сказал он и ловким движением привлек ее к себе.
Нельзя сказать, чтобы она целовалась впервые, но этот поцелуй отличался ото всех предыдущих. Его губы были гладкие, нежные и двигались мягко, лаская, раздвигая ее губы. Его руки скользнули вверх по ее рукам к глубокому вырезу платья. Пальцы поглаживали ее ключицу. Шэннон утонула в океане чувств, кровь стучала у нее в ушах, каждая клеточка ее существа затрепетала. Она захотела почувствовать, как прижимается к ней его стройное мускулистое тело, и совсем не ожидала, что Кайл остановится. Шэннон застыла, когда он поднял голову. Не сразу ей удалось вернуть своему лицу живость и легкомысленное выражение.
– Какая техника! – прошептала она. – Сразу видно, много тренировались.
Кайл провел костяшками пальцев по ее щеке и сказал с легкой иронией:
– В некоторых вещах мне нет равных. Вы проголодались?
– Умираю с голоду!
– Пойдемте отсюда. Сначала поужинаем, а там решим, в каком направлении двинемся.
Он явно не привык, чтобы пренебрегали его знаками внимания, размышляла Шэннон. При его словах, сказанных таким самоуверенным тоном, по ее телу пробежала волна возбуждения. Кайл хотел ее; это безошибочно читалось в его глазах. Разумеется, он ее не получит, но уже одно сознание, этого поднимало настроение. Женщина, с которой Кайл сюда пришел, заткнула бы ее за пояс и по внешности, и по утонченности, и все же он потянулся за Шэннон.
– Я думала, вы пришли сюда не один, – сказала она, ища подтверждение своим мыслям.
Черные брови нахмурились, но тут же его лицо прояснилось.
– Вы говорите об Анджеле? Она мой агент.
– И вы, конечно же, никогда не смешиваете работу и удовольствие?
– Можно и так сказать. Заглянем в гардероб за вашим пальто?
– Да, мне приятно поужинать с вами. Спасибо за приглашение.
Его лицо растянула широкая улыбка.
– Я просто счастлив.
Вот так все и началось. Теперь, раскинувшись на кровати, Шэннон размышляла, как повернулась бы ее жизнь, если бы она не согласилась поужинать с Кайлом в тот вечер. Сохранил бы он интерес к ней, если бы она отказалась?
Нужно отдать ему должное: он не стал тащить ее в постель в первый же вечер, а действовал последовательно, начиная с мимолетного прощального поцелуя, оставившего ее со страстным желанием большего. За несколько недель это желание переросло в отчаянную решимость отдаться. Об этой страсти она и писала в своих книгах, о страсти, которую сама пока не испытала. Ее сдерживала только боязнь потерять его после нескольких ночей... Вдруг Кайл охладеет к ней?.. Шэннон и не мечтала, что месяца два спустя он предложит ей руку...
Их свадьба привлекла внимание прессы. Шэннон обрадовалась, когда торжество закончилось. Она с облегчением сняла атласное подвенечное платье ручной работы и романтическую фату, плывшую следом за Шэннон, которые ее мать сочла столь важными для свадьбы, и облачилась в светлый кремовый костюм.