Да и куда нам деться друг от друга? Разве что сбежать в колонии? — Она картинно содрогнулась.
— Едва ли они по-прежнему именуют себя колониями.
— Баронесса пренебрежительно отмахнулась.
— Кстати, что тебе известно о невесте Истлина?
— Я даже не знала, что он обручен.
— Пока еще нет. Но, по слухам, это дело решенное.
— Это означало, что если помолвка и существует, то только в головах и на языках сплетниц.
— Интересно, а сам-то он знает, что у него есть невеста?
Помещичий дом в Баттенберне представлял собой внушительное каменное строение, главная башня которого была воздвигнута еще во времена Генриха VIII. Высокие башни и зубчатые парапеты стен придавали замку сходство с неприступной крепостью, но внутри было на удивление уютно и обстановка располагала к комфорту и неге. И хотя лабиринт коридоров и лестниц мог озадачить самого Тезея, преследующего Минотавра, гостей Баттенберна очаровывала и интриговала история дома, когда-то служившего приютом для опальных придворных. Не единожды королевская полиция, посланная в Баттенберн, дабы арестовать впавшего в немилость вельможу, обнаруживала, что тот бесследно исчез. Хитросплетение потайных ходов давало убежище графам, маркизам, баронам и даже герцогам на протяжении двух с половиной столетий.
Нортхэм и Истлин дружно обернулись, когда дверь в спальню графа приоткрылась. В образовавшейся щели мигнул огонек свечи, и в комнату шагнула темная фигура. Виконт Саутертон — а это был он — неуверенно огляделся и облегченно вздохнул, когда его взгляд остановился на обитателях комнаты.
— Слава тебе, Господи, — с чувством произнес он, притворив за собой дверь, и поставил подсвечник на тумбочку у двери. — Я уже отчаялся вас найти. А поскольку еще неизвестно, сумею ли я найти дорогу назад, то, возможно, мне придется здесь заночевать. Чья это комната? Твоя, Ист?
— Моя, — отозвался Нортхэм, сделав приглашающий жест, и указал виконту на кресло-качалку, стоявшее возле кровати. — Ист сам только что меня разыскал.
— Но я предусмотрительно разбросал крошки, чтобы найти дорогу обратно, — хмыкнул маркиз, с удобством расположившийся на мягком сиденье у окна.
— Ага, а я накапал воска, — пошутил Саутертон, с ленивой грацией опустившись в кресло, так что его длинная фигура скорее полулежала, чем сидела. Отбросив со лба волосы, он поочередно посмотрел на приятелей. — Уэст уехал?
— Уж несколько часов как отбыл, — сообщил Нортхэм. — По поручению полковника.
Саутертон кивнул, нисколько не удивившись.
— Я догадывался, что он неспроста тут объявился. Подобные развлечения не в его вкусе. Ты что, привез ему послание от Блэквуда?
— Да.
Ни виконт, ни маркиз не спросили, в чем заключалось поручение полковника. Даже если Нортхэм и был в курсе дела, он не сказал бы им больше, чем диктовала необходимость. Таков был принцип полковника Блэквуда. Не сговариваясь, приятели оставили тему, связанную с внезапным отъездом Марчмена.
Маркиз поднял стакан с виски, который пристроил на узком подоконнике, и поднес его к губам.
— Как успехи с новой знакомой, Норт? Между прочим, мы заключили на тебя пари.
Нортхэм недовольно скривился, но его приятелей это ничуть не обескуражило.
— Только слепой мог не заметить ваши манипуляции с деньгами. И каковы ставки?
— По соверену с носа, — охотно сообщил Саутертон. — Ист держит банк.
— Вот как? — сухо проговорил Нортхэм. — И вы решились доверить ему такую сумму?
Виконт смерил Истлина подозрительным взглядом, но тот только отмахнулся, не снизойдя до ответа.
— Так получилось. — Саутертон снова повернулся к Нортхэму. — Значит, ты утащил ее на берег, чтобы она не видела, как мы заключаем пари?
— Почему же еще? — Граф огляделся в поисках своего виски и обнаружил его на каминной полке.