— А что, по-вашему, там произошло? Только не говори, будто у вас нет перехвата боуменовских сообщений.
— Конечно, есть. Все, вплоть до последних слов: «Боже, он полон звезд!». Наши компьютеры проанализировали даже интонацию в этой фразе. Боумен не галлюцинировал. Он пытался описать то, что действительно видел.
— А что показал доплеровский сдвиг?
— Чудовищно! Когда сигнал пропал, Боумен удалялся со скоростью тридцать тысяч километров в секунду. Он набрал ее за две минуты. Многие тысячи g!
— Выходит, он мгновенно погиб.
— Не хитри, Вуди. Передатчик не выдержал бы и сотой доли такой перегрузки. А он действовал. Значит, и Боумен мог уцелеть.
— Что ж, все сходится. Стало быть, вы в таком же неведении, как и мы. Или у вас есть еще что-нибудь?
— Только куча безумных гипотез. Но любая из них недостаточно безумна, чтобы быть истинной.
Яркие красные огни зажглись на трех опорах антенны, превратив их в подобие маяков. Флойд с надеждой следил, как багровый край Солнца скрывается за горами. Но знаменитый «зеленый луч» так и не появился.
— Дмитрий, — сказал он, — давай начистоту. Куда ты клонишь?
— На «Дискавери» осталась бесценная информация; возможно, бортовые системы продолжают собирать ее. Нам нужна эта информация.
— Понятно. Но что помешает вам переписать все это, когда «Леонов» достигнет цели?
— «Дискавери» — это территория США. Высадка на корабль без вашего разрешения будет пиратством.
— Если не связана с аварийной ситуацией, а ее нетрудно подстроить.
И вообще, как мы проверим, чем занимаются ваши ребята на расстоянии в миллиард километров?
— Спасибо за идею, я подкину ее наверх. Но даже если мы высадимся на «Дискавери», понадобятся недели, чтобы во всем разобраться. Короче, я предлагаю сотрудничество, хотя убедить начальство — и наше и ваше — будет непросто.
— Ты хочешь включить в экипаж «Леонова» американского астронавта?
— Да. Желательно специалиста по бортовым системам «Дискавери».
Например, кого-то из тех, кто тренируется сейчас в Хьюстоне.
— Откуда ты о них знаешь?
— Бог с тобой, Вуди, это было на видеокассете «Авиэйшн вик». С месяц назад.
— Вот что значит отставка. Даже не в курсе, что еще секретно, а что — уже нет.
— Следует почаще бывать в Вашингтоне. Поддерживаешь мое предложение?
— Вполне. Но…
— Но что?
— Нам обоим придется иметь дело с политическими динозаврами, которые думают отнюдь не головой. Кое-кто из моих наверняка скажет: русские торопятся в петлю — это их дело. Мы доберемся до Юпитера на пару лет позже. Куда нам спешить?
Какое— то время оба молчали, только слышалось поскрипывание длинных растяжек, удерживающих антенный блок на стометровой высоте. Потом Мойсевич тихо сказал:
— Когда последний раз вычисляли орбиту «Дискавери»?
— Полагаю, недавно. А что? Она совершенно стабильна.
— Да, но вспомни один из эпизодов в славной истории НАСА.
Рассчитывали, что ваша первая станция — «Скайлэб» — продержится на орбите по крайней мере десятилетие. Однако оценка сопротивления в ионосфере оказалась сильно заниженной, и станция сошла с орбиты намного раньше срока. Ты должен помнить этот скандал, хотя и был тогда мальчишкой.
— В то время я как раз окончил колледж, и ты это отлично знаешь. Но «Дискавери» не приближается к Юпитеру. Даже перигей — то есть перииовий — орбиты лежит далеко за пределами атмосферы.
— Я и так наболтал достаточно, чтобы снова сесть под домашний арест. И на этот раз тебе вряд ли позволят меня навестить. Но попроси ребят, которые за этим следят, быть повнимательней. Напомни им, что у Юпитера самая мощная магнитосфера в Солнечной системе.
— Все понял, спасибо. Будем спускаться? Становится прохладно.
— Не беспокойся, старина.