Все его помыслы и силы устремились в будущее.
Медленно, так медленно — он решил, что ему это только мерещится, — бледный отсвет пал в темень Пещеры, и в тот же момент стали появляться образы. Они проявлялись все отчетливее, а мгла в пещере сгущалась. И тогда он ощутил что-то рядом и в себе самом.
Он снова услышал голос Волчьего Сердца, призывающий сосредоточиться на будущем и только на нем.
Черный Ястреб изгнал страх из сердца, и мягкий свет и образы стали отчетливее. Сейчас он уже довольно ясно видел Лакоту, узнал собственный вигвам и вигвам Волчьего Сердца. Снег покрывал землю, небо было низким и хмурым.
— Это зимний лагерь на Черных Холмах, — удивился он.
Теперь образы, казалось, наполнили Священную Пещеру, а он, похоже, стал одним из них. Черный Ястреб ощутил дуновение холодного ветра, вдохнул дым, и запах жареного мяса коснулся его ноздрей. Он почувствовал капли дождя, но дождь был голубым, сухим — и там, где дождь падал на снег, тот покрывался багряными пятнами.
Испугавшись, Черный Ястреб отскочил, а затем ощутил что-то теплое и мокрое на правом боку.
— Ax, — вскрикнул он, и образы растаяли, подобно морозным узорам под ярким весенним солнцем. Свет померк, воздух стал легче, и вдруг он ощутил пустоту и одиночество.
Вскочив, Черный Ястреб бросился вон из Пещеры — и поразился тому, что солнце стояло высоко над горой. Солнечный утренний свет показался необычайно ярким после пещерной мглы.
Он чувствовал слабость и головокружение, словно кто-то отнял у него все силы. Тут Ястреба пронзила внезапная боль в правом боку. Когда он бросил туда взгляд, то увидел кровавое пятно выше пояса. Но раны не оказалось.
В полном смятении он повернулся, чтобы взглянуть на вход в Пещеру, спрашивая себя о том, что же это означает. У входа он увидел Ее силуэт. Смоляные волосы сливались с окружающей мглой.
Женщина-Призрак.
— Не может быть, — прошептал он, снова увидев ее воочию сидящей на колеснице и протягивающей к нему руки. Глубокие голубые глаза молчаливо умоляли приблизиться. Дыхание холодного воздуха пахнуло из Священной Пещеры и пронизало его насквозь.
— Не может быть, — повторил он. Стараясь не бежать, повернулся и стал спускаться с гребня холма, где ни за что и никогда, конечно, не появится вновь.
* * *
Волчье Сердце внимательно выслушал рассказ Черного Ястреба о том, что случилось с ним в Священной Пещере. Он глубоко задумался, когда молодой воин поведал о дожде, что обратил снег в кровь.
— Были ли ты васичи в твоем видении?
—Нет.
—Но дождь был голубым, а снег стал багряным?
Черный Ястреб кивнул.
— Это худо, — размышлял Волчье Сердце, — я думаю, мы не пойдем к Пана Сапа, к Черным Холмам этой зимой. Голубой дождь — солдатские мундиры, алый снег — кровь наших людей.
Вэкэн Танка предостерегает нас о вторжении бледнолицых, — он кивнул, словно удовлетворенный собственным объяснением, — найдем другое место для зимовки…
— Всегда ли сбывается виденное в Пещере?
— Эй, да, если объяснено верно.
— Были ли когда-нибудь ошибки? Старик кивнул:
— Однажды — очень давно. Несколько видений за раз трудно истолковать верно.
— Как же знать, правильно ли теперь?
— Голубой дождь всегда говорит о нашествии бледнолицых.
— Быть может, алый снег означает поражение врагов?
— Возможно, — допустил Волчье Сердце, — но правильнее предполагать худшее. Видел ли ты что-то еще?
Черный Ястреб покачал головой:
— Нет.
— Может, больше ничего и не было…
— Я нарушил молчание Пещеры, ощутив струящуюся по телу кровь, — виновато признался Черный Ястреб, — и видения исчезли.
— Вах! Тогда надо вернуться. Видения не всегда являются в том порядке, в каком происходят события в жизни. Твое же связано с зимой, а сейчас только весна.