Сан Саныч сел на стул в кухне и прикрыл глаза. Ставя перед ним чашку с чаем, Надежда незаметно принюхалась.
— Вы не думайте, я не пьян. Только голова очень болит, и свет глаза режет.
Надежде стало стыдно. Может, у него с сердцем плохо. Бледный весь какой-то.
— Я был в милиции, вернее, теперь в другом месте Там следователь другой… другая. Они узнали, что Марина беременна была, и так она меня строго допрашивала.
Видно было, что слова он произносит с большим трудом.
— Сан Саныч, а сердце у вас не болит?
— Нет, только голова и ломает всего.
Она уже ставила ему градусник, потом помогла снять пиджак, расслабила галстук.
— Ого, температура 39,5. Да у вас грипп!
Первая волна идет, по радио говорили. Так, сейчас парацетамол, потом чай с лимоном, витамин С, потом полежите.
Он сделал попытку встать.
— Неудобно, я пойду.
— Тихо, тихо, никуда вы не пойдете.
Странно, что вы до меня добрались, на улице не упали. Пойдемте, я вам лечь помогу.
Бейсик, пошел вон!
Надежда уложила его на диване, сама прикорнула на Аленином кресле-кровати, но почти не спала — то поила его кислым питьем, то натирала уксусом с водой, то переодевала — нашла в шкафу две старые зятевы футболки. Часам к пяти утра температура спала и он заснул, а в полседьмого зазвонил будильник. Надежда тихонько собиралась на работу. Сан Саныч открыл глаза.
— Вот, устроил я вам ночку.
— Ничего, завтра уже суббота. Я ухожу, а вы оставайтесь здесь. Напишите заявление на отгул, я вам в стол положу, а вы позвоните потом на работу начальству и скажите, что больны и в поликлинику пойдете.
— Не хочу я в поликлинику, еще три дня, до понедельника все пройдет. Дома отлежусь.
— Ну, как знаете. Но сегодня меня дождитесь, я с обеда отпрошусь и приду. А вы позвоните домой, чтобы о вас не волновались.
— Да никто нигде меня не хватится!
«Так я и поверила, — подумала Надежда. — Рубашка подкрахмалена, воротник не замят, белье не заношено, платки носовые чистые. Ни за что не поверю, что никакая женщина за ним не смотрит!»
Между делом Надежда ловко подхватила Бейсика, пытавшегося прошмыгнуть в комнату, и плотно закрыла дверь.
— Только попробуй у меня орать под дверью и обои рвать. Веди себя прилично, там человек больной, пусть поспит.
Бейсик негодующе фыркнул в ответ.
* * *
На работе Надежда быстренько управилась с делами, подсунула начальнику в стол заявление и ушла с обеда. По дороге потратив часа полтора на магазины, войдя домой, она застала такую картину.
Сан Саныч, поджав ноги, полулежал на диване, укутавшись одеялом, и читал «Двенадцать стульев». Остальные две трети дивана занимал кот. Лежа на спине, вытянув лапы и демонстрируя всем свое кремовое пузо размером с полковой барабан, он крепко спал.
— О, я вижу, вы уже как следует познакомились. Вы ели что-нибудь, Сан Саныч?
— Я — нет, но кота покормил.
— Зачем?
— Ну, он так мяукал и подводил меня то к миске, то к холодильнику. Я там нашел в кастрюле рыбу, котов ведь рыбой кормят, и дал ему.
Надежда заглянула в холодильник.
— Сан Саныч, это же ему на три дня было!
— Он не заболеет? — испугался Сан Саныч.
— Он? Заболеет? Да он вечно всем врет, что голодный. Думаете, я его утром не кормила? Заболеет он, как же, обжора несчастный. Это я с ним заболею.
К обеду Сан Саныч почувствовал себя лучше, поел, как здоровый, на кухне, но после еды еле добрался до дивана и задремал. Надежда, стараясь не шуметь, вымыла посуду, потом погладила белье и наконец, когда делать в кухне было уже совершенно нечего, осторожно приоткрыла дверь. Он лежал на боку и крепко спал. Кот перебрался на кресло.
— Очень мило! А мне, выходит, и деться некуда.
Она на цыпочках прошла мимо дивана, потянулась за книжкой, уронила будильник — в общем, все проснулись.