А в его глазах навсегда запечатлелся грубый толчок Пиреца, разлучившего его с женою и ребенком.
В последнее время сеньорита стала обращать больше внимания на Монтеса. Над серьезным, смиренным поклонником она только подсмеивалась; но к властному, пылкому мужчине, ухаживание которого начинало принимать какой-то загадочный характер, она не могла остаться равнодушной. Это не охладило страсти Монтеса, но произвело в нем какую-то неуловимую перемену.
Монтес жил в Мериде, где все богатые плантаторы имели городские особняки. Требовалось немного времени, чтобы верхом доехать отсюда до асиенд обоих интересовавших его семейств. В последнее время у него вошло в привычку после посещения полей генеквена, в первые теплые часы на склоне дня, заходить к сеньорите Мендоса. Раньше его визиты официально принимались донной Изабеллой, но с недавних пор она, не нарушая дневного отдыха, стала оставлять его вдвоем с Долорес. Монтес понял значение этого – будущая судьба Долорес была решена, и теперь не было опасности оставлять ее одну. Но Монтес держался той теории, что будущее девушки полно неожиданностей.
Городской дом Мендоса находился в аристократическом предместье Мериды. Улицы сияли белизной, дома были белы, уроженки Юкатана носили белые одежды, и Монтесу всегда казалось, что белое солнце освещало ослепительный город. Но были и черные тени на белизне Мериды, и страдания рабов-якви было одной из них. Дом Мендоса был построен на деньги, полученные с полей генеквена. Он стоял на высоком холме – величественное белое здание, обращенное фасадом в цветущий сад, где белые колонны и статуи сверкали среди зелени пальм и беседок, увитых красными розами. При входе по обе стороны широкой, выложенной плитой аллеи возвышалось по огромному генеквену.
В этот день семья находилась в городе, и Монтес надеялся, что сеньорита поджидает его. Он с удовольствием сознавал, что сравнение наружности его и Пиреца не могло быть в пользу последнего. Рядом с ним офицер казался слишком смуглым, низкорослым юнцом. Но Монтес не увидел белой фигурки девушки, и это больно укололо его.
День был жаркий. Пока он поднимался по высокой каменной лестнице, у него на лице выступил пот, и его охватило уныние. Монтес чувствовал прилив энергии только в самые утренние ранние часы. Климат действовал угнетающе на нервную систему. Неудивительно, что слуги и господа проводили во сне самые жаркие часы дня. Перейдя широкий каменный двор и просторные наружные сени, Монтес через темную, мрачную гостиную, прошел в патио [2] .
Здесь царило изобилие трав, цветов и пальм, огромных спокойных папоротников и вьющихся лоз. И тут не было прохладно, но все же было тенисто, и воздух был влажен. Только мягкий звук падающей воды и жужжание пчел нарушали тишину. Патио утопал в сладких ароматах, утонченных и опьяняющих, наполняющих воздух до того, что трудно было дышать. В увитой розами беседке в гамаке спала сеньорита Мендоса.
Монтес бесшумными шагами подошел к гамаку и остановился, глядя на нее. Долорес Мендоса немногим напоминала уроженку Юкатана. Она была блондинкой с почти золотыми волосами. Лицо было овальное, как у большинства людей ее класса, но светлое, а подбородок, хотя это и не умаляло ее очарования, был резко очерчен.
Монтес смотрел на нее до тех пор, пока не почувствовал горечь возмущения. Ее красота наполняла радостью сердце мужчины. Однако не все в ней гармонировало с ее внешностью. Если он долго будет так смотреть на нее, он потеряет рассудок. Она была не для него. Поэтому, сорвав красную розу, он с улыбкой стал водить ею по губам Долорес. Сеньорита открыла глаза и с удивлением взглянула на Монтеса.