Дочь тюремщика
Я готова поклясться, что всякая слава мала для них: они стоят гораздо выше всяких росказней.
Тюремщик
Я слышал, что в битве они одни только и сражались храбро.
Дочь тюремщика
Весьма вероятно; это благородные страдальцы. Воображаю, как прекрасны были бы они, если бы остались победителями, - с таким благородством они остаются свободными, несмотря на тюрьму, превращая свое горе в веселье и подшучивая над своим несчастьем.
Тюремщик
Неужели?
Дочь тюремщика
У них такой вид, как будто они так же мало знают о своей неволе, как я об афинском правительстве. Они хорошо едят, смотрят весело и разговаривают обо всем, кроме своего плена и своей беды. Лишь изредка у одного из них вырывается вздох, как бы рожденный в муках; тогда другой сейчас же упрекает товарища, но так нежно, что мне самой хотелось бы вздохнуть, чтобы быть так наказанной или, вернее сказать, чтобы вздох принес мне такое утешение.
Жених
Я никогда не видал их.
Тюремщик
Ночью сам герцог тайно приходил сюда, и они вели себя точно так же. Не знаю, что это значит.
В окне тюремной башни показываются Паламон и Аркит.
Смотрите, вон они; это выглядывает Аркит.
Дочь тюремщика
Нет, это Паламон; Аркит пониже ростом, и его почти не видно.
Тюремщик
Довольно, не показывайте на них пальцами; не нужно, чтобы они нас видели. Уйдем отсюда.
Дочь тюремщика
Смотреть на них - просто праздник. О боги! Как люди бывают различны! (Уходят.).
Сцена 2
Там же.
Входят Паламон и Аркит
Паламон
Как поживаешь, дорогой кузен?
Аркит
Как ты живешь?
Паламон
Во мне осталось силы
Довольно, чтоб смеяться над несчастьем
И жребий несть, войною данный нам.
Мы узники, кузен, - боюсь - навеки.
Аркит
Да, кажется, что так; и я готов
Покорно ждать велений злой судьбины.
Паламон
О, дорогой Аркит мой! Что-то Фивы?
Что с нашими друзьями и родными?
Как грустно знать, что родины прекрасной
Мы больше не увидим никогда;
Не будем мы на играх благородных
Смотреть на смелых юношей фивян,
Несущих гордо бант от дамы сердца
И мчащихся, подобно кораблям
На парусах; не будем становиться
Мы с ними в ряд, чтоб ринуться вперед
Быстрее, чем восточный буйный ветер,
И за собой соперников оставить,
Как стаю туч, и в беге быстрых ног
При возгласах восторженных народа
Добыть венцы победные скорей,
Чем пожелать победы нам успеют!
Не будем мы, как чести близнецы,
В бою с врагом отважно биться рядом;
Не будут кони гордые под нами,
Как море, волноваться и кипеть!
Увы, мечи сверкающие наши,
Сам бог войны кровавыми очами
Меча грозней и лучше не видал,
Мы их лишились! Их судьба - заржаветь,
Состарившись; они украсят храмы
Богов, которым ненавистны мы!
Извлечь их нам не суждено, чтоб в битве
Толпу врагов, как молнией, разить!
Аркит
Нет, Паламон; увы, надежды эти
В плену, как мы; увянет наша юность
В тюрьме, как слишком ранняя весна.
Нас старость здесь застанет, Паламон,
И, что всего ужаснее, - безбрачных.
Объятий сладких любящей жены,
Вооруженных чарами Амура,
Увы, не будут шеи наши знать;
Потомства не оставим мы; не будем
Смотреть на повторенье наших лиц
В утеху нашей старости, не будем
Учить своих прекрасных сыновей,
Как молодых орлят, бесстрашным оком
Смотреть на блеск мечей: "Не забывайте,
Кто ваш отец; старайтесь победить!"
Оплачут нас прекраснейшие девы
И будут в грустных песнях проклинать
Судьбу слепую, чтобы устыдилась
Она несправедливости своей,
Сгубившей нашу радостную юность.
Вот весь наш мир! Здесь будем видеть мы
Друг друга лишь; о горе нашем тяжком
Лишь бой часов рассказывать нам будет;
Не суждено нам видеть, как на воле
Созреет виноград; настанет лето
И принесет всем радости, - а здесь
Царить зима в жилище нашем будет.
Паламон
Ты прав, Аркит.