— Это могут быть только рауды! — отрывисто переговаривались хирдманы возле оружейной и во дворе. — Фьялли не посмеют плыть вокруг всего Квиттинга. Это рауды! Они так горды своими успехами на суше, что решили попытать счастья и на море. Услышали, что наш конунг уплыл к слэттам… Думают, здесь некому дать им отпор.
— Ах, когда же конунг вернется? — жалобно и негодующе восклицали женщины, точно надеялись, что Стюрмир конунг каким-то чудом успеет вернуться прямо сейчас и защитит их. — Он уже слишком долго пробыл за морем, а его землю некому защищать! Он мог бы об этом подумать!
— Ничего, ведь Стюрмир конунг подарил мне свой меч! А это почти то же, что он сам! — с нарочитой бодростью приговаривал Хельги хёвдинг. — Мы покажем этим разбойникам! Они увидят, что усадьбу так просто не возьмешь!
За последние годы Хельги хёвдинг так располнел, что прошлой зимой заказал себе новую кольчугу, и сейчас она плотно облегала его широкую грудь и не менее широкий живот.
— Наш хёвдинг похож на воинственного тюленя, — успел и сейчас шепотом сострить Равнир.
Хмурая от беспокойства Сольвёр толкнула его локтем: час был неподходящим для шуток.
— Ну, ладно, на грозного Ньёрда в обличье тюленя, — поправился Равнир.
Шлем Хельги хёвдинг пока что держал в руке, его лицо с высоким залысым лбом оставалось открыто, и вид у розовощекого «Ньёрда» был и правда не слишком угрожающий. Зато на поясе у него висел отличный меч с волчьей головой на рукояти — подарок самого Стюрмира конунга. Два месяца назад, проплывая мимо восточного берега к слэттам, у которых собирался просить помощи в грядущей войне, конунг несколько дней прожил в усадьбе Тингфельт и был очень доволен радушным приемом. Дорогой подарок заново скрепил его дружбу с хёвдингом Квиттинского Востока, и оба были рады этому. Но сейчас Хельги хёвдинг совсем не радовался тому, что подарок конунга придется так скоро испытать в деле.
— Ах, какой ты красивый, Даг! — восторженно ахнула Хельга, когда ее брат вышел из дома совсем одетый. — Настоящий Тор!
На Даге тоже была кольчуга, туго перепоясанная красивым поясом с золочеными бляшками, вместо накидки на плечах был длинный красновато-коричневый плащ, а на голове шлем с железной стрелкой, прикрывающей нос. Такие шлемы привозили из-за моря, с говорлинских торгов, и в последние годы они считались самыми красивыми. Высокий, прямой, широкий в плечах и тонкий в поясе, Даг казался молодым богом рядом со своим расплывшимся отцом.
Но у него было не то настроение, когда хочется любоваться собой, и мрачное лицо не соответствовало блестящему наряду.
— Я же говорил тебе: не болтай, не зови беду! — упрекнул он Хельгу, вспоминая разговор трехдневной давности. — Тролли, тролли! Троллей тебе не хватало для счастья! Вот и выпросила! Иди в дом и сиди с бабушкой. И не высовывайся, пока… Пока не будет можно, — несколько неопределенно закончил Даг. Он сам не представлял, когда и как все это кончится.
— Я не буду сидеть дома! — радостно, словно он ее об этом и просил, заверила брата Хельга. — Я пойду с вами. Мне дома будет гораздо страшнее. Ты подумай, что со мной будет, если вы все меня бросите — и ты, и отец, и даже Ингъяльд!
— Ингъяльд остается! — успел только возразить Даг, но тут Хельги хёвдинг заторопил его: хирдманы были готовы.
Скорым шагом отряд в тридцать хирдманов вышел из ворот усадьбы. Женщины провожали их напутствиями, челядинцы решительно сжимали выданное оружие, всей душой надеясь, что пускать его в ход им все же не придется.
Усадьба Тингфельт, хотя и стояла на самом берегу моря, была довольно хорошо защищена. Перед усадьбой дно на целых два перестрела было усеяно множеством камней, которые не позволяли кораблю приблизиться к берегу.