Среди аппаратуры уже возились три молодых человека, пробуя на наших с Рыжим барабанных перепонках свои усилители и смесители. Оторвавшись от Рыжего, я прошел в центр большой гостиной и сделал несколько движений бедрами. (Не выпуская бокал из рук.) Юноши среди аппаратуры одобрительно, как мне показалось, хмыкнули. Из глубин квартиры появилась Дороти с двумя девушками, такого же типа, как и она. Из категории не интересующих меня девушек. Прошли, скрипя старым паркетом, к бару. Хихикая, на всех шести ногах черные чулки, затоптались вокруг Рыжего, как пони в Люксембургском саду вокруг единственного осла. Я пошел к ним, по пути завершив опустошение бокала.
- Эдуард? - Дороти ждала, что я продолжу за нее, прибавлю забытую ею русскую фамилию.
Я, вежливый, прибавил.
Девушки звались Сильви и Моник. Сильви была бы вовсе ничего - блонд с мягкими большими губами, в которые - я тотчас же представил (как ранее предвкушал сэндвич) - я вкладываю член. Но у Сильви были короткие ноги, а я не терплю коротких ног. И вообще, я явился не для того, чтобы заклеить девушку, но чтобы пожрать и выпить бесплатно. Я сделал себе еще "Блади-Мэри". Сказав каждому пару добрых фраз, гостеприимная хозяйка убежала в прихожую, заслышав звонок в дверь. Девушки со стаканами кока-колы стояли рядом, смущенно переглядываясь. Нужно было говорить с девушками.
- Спроси их о чем-нибудь, Рыжий? - предложил я.
Нахально улыбнувшись, Рыжий заметил, что девушки не его возраста. Замечание соответствовало истине. Рыжему 32, но он решительно предпочитает женщин сорока-пятидесяти лет. Ему не нужно за ними ухаживать. Они сами ухаживают за Рыжим, водят в рестораны, покупают его картины, приобретают ему костюмы и спят с ним. Все же он снизошел к моей просьбе.
- Что ты делаешь в жизни? - спросил он Моник.
Моник, тяжелой комплекции, темная, как и Сильви, коротконогая, обещающая вырасти в неприятную даму, сказала, что собирается стать актрисой.
- Наглая, как танк! Актрисой она хочет быть! - сказал мне Рыжий по-русски. - Посмотри на ее фигуру, Эдик... Хамбургер! Да мы с тобой красавцы по сравнению с ней.
Классическими красавцами нас с Рыжим назвать трудно. Но многочисленные женщины Рыжего свидетельствуют о том, что Рыжий не урод. Женщины моей жизни также были многочисленны и порой высокого качества. Назвать Моник уродливой было бы однако несправедливо.
- А что. И такие актрисы нужны. Будет играть домашних хозяек. Посмотри, какие они все ординарные в современном кино. Нарочно невыразительные, похожие на любую девушку из толпы. Что ты возьмешь крепенькую деревенскую Валери Каприски, что Марушку Дитмерс или эту пизду, как ее, самая новая...
- Софи Марсо, - подсказал Рыжий.
- Или эта, которая в фильме "Без закона и крыши"... ну беспризорница, подзаборная девочка...
Тут Рыжий не смог мне помочь. Он лишь улыбался, схватив Моник за руку, и кажется, собирался куда-то эту руку пристроить. Если бы я не знал, что Рыжего молодые девушки не интересуют, я бы решил, что рука Моник будет водружена Рыжим на хуй. Моник вырвала руку и отошла, сердитая.
Народ прибывал. Появилось несколько высоких и по-настоящему красивых девушек, к сожалению, явившихся с юношами.
- Мы с тобой выглядим как два влюбленных пэдэ, - сказал я Рыжему. Ходи общайся, давай разбежимся на некоторое время...
Я решительно отделился от Рыжего и вышел в гостиную не то с пятым, не то с шестым "Блади-Мэри" в руке.
Рыжий привел меня на школьное парти. Ошибся. Хотя девки были здоровые и жопатые, у некоторых юношей были совсем младенческие лица молочных поросят. Меня школьное парти нисколько не смущало, а вот Рыжий... Я поискал Рыжего взглядом. Он скучал на диванчике один со стаканом томатного сока. Физиономия у него была грустная.