Бинго, человек сметливый, заметил какую-то напряженность и решил, что тактичней о ней не говорить.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — отвечал Пуффи.
— Какое утро!
— Да, погода — будь здоров.
Поболтав о европейской политике, они замолчали. Потом Пуффи спросил:
— Бинго, ты, часом, не видишь ничего на полу?
— Это ребенка, что ли?
Пуффи протяжно вздохнул:
— Ре-бен-ка? Он тут есть?
— Конечно, — отвечал Бинго. — Тю-рю-рю, — прибавил он, втягивая сына в беседу. — Папа пришел.
— Папа?
— Папа.
— Это твой?
— Мой.
— Что он тут делает?
— Да так, зашел.
— Что ж он сразу не сказал?! Я чуть не спятил от страха.
— Ты его не поцелуешь?
Пуффи дернулся.
— Не шути так, — попросил он и прибавил, глядя на крестника с большой дистанции: — А я еще думал жениться!
— И правильно, — одобрил Бинго. — Жениться очень хорошо.
— До определенной меры, — сказал Пуффи. — Ты подумай, какой риск!
— А что такое?
— То есть как — что?! — проговорил Пуффи тихим, дрожащим голосом. — Как — что? Да если бы не ты, это могло быть у меня! Честное слово, я собирался сделать ей предложение. Слава богу, ты помешал. — Он испустил глубокий вздох. — Бинго, старик, ты вроде просил пятерку?
— Десятку.
Пуффи покачал головой:
— Этого мало. Пятьдесят, а?
— Пятьдесят?
— Ты не против?
— Нет-нет, что ты!
— Хорошо, — сказал Пуффи.
— Замечательно, — сказал Бинго.
— Простите, сэр, — сказал Коркер, появляясь в дверях, — швейцар сообщил, что миссис Литтл ждет вас у входа.
— Скажите, я сейчас, — отвечал Бинго.